Интереса в здоровом глазу Вэя стало заметно больше. Он повернул к привратнику лицо здоровой стороной и полюбопытствовал:
– Никого не напоминаю?
– Разбойника напоминаешь, – заносчиво заявил самоубийца. – И эти двое тоже, особенно тот здоровый. Проваливайте, или собак спущу.
– Насчет разбойника ты угадал, дохлый, – мирно согласился Лоет.
– Чего это я дохлый? – задрал нос привратник, пышущий здоровьем.
– Разъясняю, – деловито ответил Вэйлр, доставая пистолет. – Мертвецы иными не бывают.
И он выстрелил, не особо целясь. Пуля прошла рядом с головой привратника, он даже почувствовал дуновение смерти. Мужчина округлил глаза, потрогал висок, икнул и завалился без чувств.
– На абордаж, – коротко велел капитан Лоет, спешиваясь.
Кузнечик и Самель переглянулись.
– Мясник, смотри за лошадьми, Кузнечик, за мной, – отчеканил Вэй и первым начал карабкаться на ограду.
В это мгновение послышался топот копыт, и к воротам приблизился сам хозяин поместья. Он изумленно оглядел сына, ловко забиравшегося по завитушкам вверх, затем седого юркого мужчину, следовавшего за господином Лоетом, но со стороны второй створы, узнал повара, оставшегося за оградой, и наконец заметил привратника, красиво раскинувшегося в траве.
– Вэйл, это ты стрелял? – поинтересовался его сиятельство.
– Какого дьявола меня не пускают в отчий дом? – вопросил Вэй, уже добравшийся до верха ограды.
– Должно быть, дело в том, что ты давно здесь не появлялся, и новая прислуга с тобой незнакома, – ответил граф Мовильяр. Затем указал подбородком на привратника. – Мертвый?
– Если только задохнется от запаха собственного дерьма, – поморщился Лоет. – Наверняка в штаны наложил. Доброго дня, отец. Где Тина?
– Будь добр, слезь с ворот и вернись в седло, – ответил его сиятельство.
Лоет кивнул Кузнечику, уже оседлавшему ограду, и тот полез вниз. Бывшие пираты спрыгнули на землю, отряхивая руки, когда ворота распахнулись и его сиятельство выехал к ним. Еще двое привратников боязливо, но с любопытством поглядывали на второго сына графа, о котором слышали много, но видели впервые. Одетый в простую дорожную одежду и сапоги, со своей повязкой на лице, он действительно казался им пиратом. Об этом говорить вслух не разрешалось, и граф никогда не подтверждал подобных слухов, но они ходили между слугами. А теперь, когда изгнанник появился, да еще и в компании двух подозрительных типов, и лез, как разбойник, через ограду, привратники уверились в том, что слухи верны, и не сказать, что они не испытали душевного трепета.
– Тина в поместье? – между тем спрашивал Лоет, не спеша вернуться в седло.
– Нет, ее там нет, – чуть растягивая слова, ответил его сиятельство. – Я как раз направляюсь туда, где Адамантина находилась… последние три недели.
Это признание далось графу тяжело, но врать сыну не имело смысла. Однако больше угнетало то, что придется рассказать и о причинах, которые вынудили