мать кормит маленького: сунет ложечку в ротик и ждет,
когда дитя проглотит. Потом еще ложечку. Но стоило на-
прячься или допустить хоть одно сомнение, как свет тот-
час начинал обтекать тело, не проникая внутрь.
В голове всплыли слова Мая: «В тех краях (он расска-
зывал о Семизонье) человек может наблюдать одно из
редких явлений – дождь светлячков. Необыкновенное
явление нам, трусам, недоступно, поскольку происходит
ночью. В вертепе кошмара светлячки – редкие посланни-
ки добра». Я стал догадываться, что это та энергия, кото-
рую дает космос, чтобы накормить людей во время их сна.
Здесь, в «D», я смог ее увидеть, если слово «увидеть»
подходит для описания.
Тем временем прозрачный зверь сомнения мешкал
недолго:
«Может, я увидел свечение только из-за стука? Су-
масшедшие всегда хвастаются необычными видениями в
моменты припадков безумия. Прекрати я стучать, и ни-
какого света не будет! Эти блики и галлюцинации вызва-
ны моим сумасшедшим барабаном, вот и все… Наверное,
это так! – стал подчиняться я, – сейчас остановлюсь, и
наваждение уйдет. Дай-ка проверю это свечение!»
Мысль обрела силу и замедлила удары. Очень скоро я
почувствовал, как крепнет хватка призрачного зверя. Бо-
23
ковым зрением я заметил, что остальные обитатели зоны
«D» стали настороженно поворачивать ко мне морды.
Наверное, это бывает со всеми – некое безотчетное
состояние, дрогнувшая бдительность, когда искушаешь
себя: посмотрю, что будет, интересно, хоть и немного
опасно. Ну, так вот поглядим!
В детстве я много лет поднимался и спускался на лифте
и всегда видел кнопку аварийной остановки. Мать про-
жужжала мне все уши, говоря, что нажимать ее нельзя. Но
где там – все время ездить и так ни разу не испробовать?
Нажал-таки! Всю ночь провел в застрявшем лифте, боясь
звать на помощь и получить нагоняй. Сейчас могло слу-
читься кое-что похуже; зверь сомнения грубо напирал:
«Разве не большее сумасшествие – стучать в ночном
лесу по железке, лишать покоя себя, невинных зверей, а
потом еще и весь следующий день бороться со сном?!»
И, о Боже, как трудно стало ударить в следующий раз!
Навалилась адская усталость. В моем размеренном бое
если и не было смысла, то хоть присутствовала направ-
ленность, витальное упорство. Теперь же пришли безыс-
ходность и усталость, бороться с которыми невозможно.
– А как замерзают во вьюгу, о-о-о, – разбудил меня
динамик, – тускнеет надежда, и ты баюкаешь себя мыс-
лью, что все равно уже замерз до костей, – так не лучше
ли перестать двигаться, все тщетно? Выхода нет, на сотни
миль сплошная ледяная пурга…
Баритон