– Для его Величества нет различий в сословиях; он одинаково любит и заботится обо всех, кто является его подданными. Даже если они вынуждены временно пребывать в иных землях.
– В чём его величество может найти пользу от такой скромной женщины, как я?
– Мне нравится ход Ваших мыслей, – поощрил её ответ Мардефельд, – Вижу, Вы – женщина умная. Уверен, что мы поймём друг друга.
– Я Вас слушаю.
– Вы ведь состоите в штате принцессы Анны.
– Да.
– Вам, как никому другому, должно быть известно о настроениях принцессы относительно её жениха принца Антона-Ульриха.
– Это ни для кого не секрет, – пожала она плечами, – Анна не испытывает к нему ничего, кроме пренебрежения.
– Верно. Но зато царевна снисходительно принимает знаки внимания от саксонского посланника Линара.
Адеракс предпочла воздержаться от комментариев.
– Впрочем, я уверен, что это лишь интерес, который ещё не перешёл в связь, – уточнил посланник, наблюдая беспристрастное выражение лица гофмейстерины.
Она продолжала молчать.
– Так вот, берлинский двор был бы Вам очень обязан, если бы Вы, мадам, на правах воспитательницы, искренне помогли русской принцессе в её сердечных делах.
На лбу мадам пролегла глубокая складка недоумения:
– Что Вы имеете в виду?
– Свадьба Брауншвегского принца с русской царевной должна расстроиться, – открыто сообщил он и положил на стол кошелёк в качестве веского аргумента к словам.
– Не могли бы Вы подробнее изложить, что от меня требуется, – попросила она, не спуская глаз с кошелька, – Не хотелось бы истолковать Ваши слова неправильно.
Мардефельд наклонился ближе, чтоб их не мог никто подслушать:
– Поддержите увлечение Вашей воспитанницы саксонским посланником. Оказывайте всяческое содействие тому, чтоб их обоюдный интерес перешёл в связь. И эта связь не должна быть платонической. Вы меня понимаете? Наилучший исход я вижу в том, если бы принцесса понесла от своего любовника.
Мадам Адеракс строго поджала губы:
– Это скверное предложение.
– Разумеется, – подтвердил он, – За благое дело Вам бы никто не предложил такую сумму.
– А что будет потом?
– Постыдное поведение принцессы откроется. И Брауншвейгский принц, сочтя себя оскорблённым, публично откажется от невесты.
Мадам неуверенно положила руку на кошелёк и на ощупь попыталась определить, насколько внушительно его содержимое? И стоит ли оно тех усилий, что от неё требуют?
– Это первоначальный взнос, – уточнил Мардефельд, – Вторую часть Вы получите, кода дело будет сделано.
Она пристально взглянула в лицо собеседника:
– Но Вы должны понимать, что, когда связь принцессы на стороне откроется, я окажусь в весьма щекотливом положении. И рискую не просто репутацией, но и головой.
– Об этом не тревожьтесь.