А. М. Богдановский обоснованно показал, что первоначально в русском праве единственным видом уголовной ответственности преступника перед потерпевшим были денежные выплаты за обиду. Русская Правда лишь закрепляет этот порядок и устанавливает величину вознаграждения за соответствующее преступление. Зародыш системы публичного наказания в Русской Правде проявляется в применении такой меры, как поток и разграбление, осуществляемой по произволу князя. В этих условиях казни, совершаемые над своими врагами, не вписывались в систему уголовного правосудия и, по мнению ученого, представляли собой вид княжеской мести. Аналогичным образом действовали и общины в отношении лиц, посягающих на их интересы и установленный порядок. После принятия судебников государственный произвол сохранялся в применении уголовной ответственности лишь за государственные преступления.
Н. С. Власьев находил, что конструкция состава преступления, которую он обозначал термином «вменение», присутствовала во всех периодах истории русского уголовного права и по мере развития уголовного законодательства развивалось и представление законодателя о вменении[61]. При этом он считал, что начала вменения в Русской
Правде представляются слабо развитыми. В ней также отсутствует понимание форм вины, злоумышленность выделяется лишь как необходимый элемент имущественных преступлений, прямо не говорится о взаимосвязи деяния и преступной воли, однако наказание за кражу назначается в случаях, когда имеются достаточные доказательства злого умысла. Менее ясно значение умысла в личных обидах. Покушение в Русской Правде не выделяется в качестве самостоятельного противоправного деяния. Как полагал названный ученый, наиболее значимое развитие институт вменения получает в судебниках, в которых вводится понятие «лихие люди» и устанавливается уголовная ответственность за угрозу общественной безопасности со стороны людей, склонных к совершению тяжких преступлений.
А. Н. Попов обосновывал вывод о том, что Русская Правда охватывает историю развития уголовного права на протяжении длительного периода от Ярослава Мудрого до Владимира Мономаха[62]. В процессе развития этого источника права был осуществлен переход от понимания преступления и наказания как частного дела самих конфликтующих лиц к осознанию необходимости участия государства в рассмотрении уголовных дел и наказании виновных лиц. Переход был трехступенчатым. Первоначально, на первой ступени, существовала семейная месть, а денежное вознаграждение имело характер дополнительного наказания. На второй ступени согласно установлениям Ярославичей основным видом наказания становится денежное вознаграждение, а месть устраняется. Однако денежное вознаграждение еще понимается как достойная компенсация за обиду потерпевшему, т. е. носит характер гражданско-правовой санкции. Третья ступень развития русского уголовного права характеризуется