Каждый раз, звоня в квартиру Шапошникова, Столыпин проявлял настороженность, одновременно испытывая чувство волнения. Каждый раз за попыткой вторжения в мир секретных служб стояла неопределённость и риск.
Позвонившему в квартиру Шапошникова Столыпину отворили. У входа стоял молодой высокорослый мужчина крепкого телосложения. Рядом с ним – ротвейлер, который одним своим видом мог любого человека ввести в оцепенение.
– Аркадий Петрович, заходите, – произнёс Шапошников в знак приветствия. – Не обращайте внимания на мою «говорящую собачку». Она не кусается.
– Ваша собачка ещё и умеет разговаривать, – иронично заметил Столыпин.
– Ну, это одно из необходимых качеств сотрудников спецслужб, – продолжал говорить шутливым тоном Шапошников.
– Извините, кого вы имели в виду, когда говорили о «говорящей собачке»? – решил переспросить Столыпин.
– А вы как думаете? – задал встречный вопрос Шапошников.
– Не знаю даже, что и сказать, – слегка стушевался Столыпин. – Ну не этого же молодого человека…
– Я просто хотел немного поупражняться с вами в остроумии. Говорят, это полезно для поддержания жизненного тонуса. Да и вы немного снимете своё напряжение.
– Честно говоря, не ожидал от вас такого проявления остроумия. А ваша настоящая собачка просто гипнотизирует одним своим взглядом. Я «тронут» до глубины души, – проговорил Столыпин.
– Теперь вот и вы проявили своё остроумие, – заметил Шапошников. – Рэкс, иди ко мне.
Шапошников уселся на диван, поглаживая по голове своего ротвейлера.
– Усаживайтесь, Аркадий Петрович. Алексей принесёт нам по чашечке кофе.
– Рэкс, ко мне, – произнёс помощник Шапошникова.
Собака, повинуясь голосу человека, последовала в другую комнату.
Помощник Шапошникова закрыл дверь комнаты. Столыпин остался наедине с подполковником.
– Что у вас новенького? – спросил подполковник Шапошников.
– Вы хотите сразу к делу? – переспросил Столыпин.
– Как хотите. У меня есть свободное время.
– Не буду вас задерживать, Илья Николаевич, – начал деловой разговор Столыпин. – Возникла у меня одна проблемочка. Один мой товарищ надумал отправить в загранпоездку своего единственного сына. Парню всего то двадцать три года. Никогда за рубежом один не был. Опыта жизненного, сами понимаете, мало. Да и регион-то неспокойный. Ближний Восток. Отец парня мой давний товарищ, сам попросил меня об услуге. Я не могу отказать. Дело вполне серьёзное. Вот я и подумал об одном вашем подопечном. Мы с ним как-то лет пять назад познакомились на загородной даче. Даже как-то неловко просить… Но он очень бы подошёл к этому дельцу…
– А ну-ка скажите, кого вы имеете в виду, и я посмотрю, насколько я проницателен.
– Селиванов. Пётр Селиванов, – осторожно произнёс Столыпин.
Шапошников