Вечность заканчивается. Антон Алеев

стул, напоминающий трон и усаживался на нём каждый вечер понаблюдать за миром. При желании он мог прислониться лбом к слегка вогнутой поверхности купола и смотреть сквозь неё, даже если прозрачный материал искажал черты мира. Это было не столь важно. Хотя чаще он просто сидел, расслабленно откинувшись на спинку, и с болезненным очарованием наблюдал за тем, что происходило снаружи. Там бушевали настоящие стихии. Почерневшая, затянутая болезненной коркой растрескавшаяся земля подставляла свои бока под безумные протуберанцы и смечи серой пыли. В мглистом багровом или иссиня-фиолетовом мареве происходили катаклизмы микроураганов, обломки и обрывки неизвестно чего проносились с огромной скоростью, спутываясь в причудливые и гротескные фигуры. Облака, свинцовые до черноты мчались вверху с совершенно нереальной скоростью, раскачивая этот мир набок. Это было настолько фантастическое зрелище, что поначалу вызывало у Валентина лёгкое головокружение. Пока он не научился абстрагироваться от этой панорамы, как бы одновременно находясь в том, что он помнил об этой земле и тем, чем осознавал сейчас себя.

      ***

      Он приехал на дачу под вечер, после работы. Старенький «жигулёнок» обессилено замолк у неказистого домика. Валя выбрался из автомобиля, потянулся, распрямляя затёкшие от сидения плечи. Воздух, казалось, не колышется. Приятный последневной запах царил вокруг. Валентин улыбнулся и неторопливо двинулся к дому, слегка опьянённый непривычной тишиной. Смолкло всё. Звуки пропали, но это молчание не напоминало предгрозовое затишье. Это было по-другому.

      Вспышка настигла его где-то на полпути. Она была настолько яркой, что Валя даже присел, как от удара. Блеск, обрушившийся на него, был таким же сильным, каким и коротким. Слепящий, словно электрический режущий свет пропал, оставив после себя тёмную мглу. Будто мгновенно время перенеслось на несколько часов вперёд, и наступили глубокие сумерки. Валентин боязливо посмотрел по сторонам. И увидел.

      В стороне города, далеко-далеко – сквозь спустившуюся мглу – светло-алый конус исполинских масштабов. Он рос вверх, одновременно утончаясь. Исходящие от него смутные пыльные круги, как от камня брошенного в пруд двигались, как и положено, от эпицентра. Светлый конус померк и на его месте обрисовался новый контур, болезненно и узнаваемо превращающийся в большой пепельно-дымный гриб.

      Валентин не успел подумать ни о чём. Какая-то паническая мысль пульсировала у него в височной жилке, но как-то не по-настоящему, по-детски.

      Он увидел движение. Как со скоростью истребителя к нему приближается мутная стена круша всё на своём пути – ещё секунда и она сметёт его, как даже не песчинку, как атом, частицу глупой материи.

      В тот момент, когда это неминуемо должно было случиться, перед Валентином словно вырос экран. Огненная, клубящаяся волна натолкнулось вдруг на препятствие, обволакивая его, как морская гладь огибает нос корабля. Но Валя