Но сегодня, сегодня происходит что-то необычное, не будничное. Мой мозг чувствует сигналы извне. Они говорят, что скоро проснусь и увижу этот мир не во сне, а наяву. Какой будет мир, и какой буду я, меня не волнует. Главное, что перестану жить прошлым и появится непредсказуемая альтернатива будущего. Меня от этого переполняет ощущением радости и вспоминается яркое солнце, луга, пахнущие дикой редькой и шиповником, черные сочные ягоды черемухи, яркие россыпи в траве земляники, и над всем этим радостные порывы свежего ветра с запахом реки и мокрого песка. Мир прекрасен, и хочется бежать и кричать от счастья, что так хорошо.
Температура окружающего пространства поднимается, я это чувствую. Мысли путаются, как будто с мороза зашёл в баню и в первую минуту задохнулся от горячего пара. Значит, мой мозг возвращают в нормальный, живой температурный режим.
Все эти годы, проведенные в сумерках, не переставал искать «частицу бога» в своем мозгу, пытался найти ту часть логики или интуиции, которая отличается от меня самого и одновременно влияет на мою личность, порой действуя независимо от моих ощущений.
И кажется нашел её – точку, которая передает мне сигналы и каким-то образом связывает меня с живым миром. Это она дала понять, что скоро «оживу», в смысле вернусь в свой мир из моих сумерек.
Глава 2
Что это? Эта боль, как ожог от кислоты, а теперь пожар, я весь горю. Что происходит, какая нестерпимая боль, кажется, она длится вечность. Слава богу, наконец, начинает стихать. Яркий свет бьет в глаза. В глаза. Вижу, пока плохо, всё мутно, как-то перевёрнуто, только свет ослепителен и бел. Слышу невнятную речь, понимаю, что в новом теле, просто мои органы чувств адаптируются и настраиваются. Свет стал терпимее, вижу двух людей в костюмах биозащиты, они наклонились надо мной. Слышу голоса, они говорят на моём родном языке, но пока трудно разобрать: много новых терминов, что-то об отторжении, капсуле защиты.
Женский голос говорил другому, что такого не должно было произойти, всё было в норме, почему в процессе реанимации все разрушилось, кроме этой закапсулированной части мозга.
Они решили подержать меня какое-то время в эмбриональном теле, чтобы выяснить, что осталось от личности.
Пытаюсь с ними заговорить, но вдруг понимаю, что у меня другая форма рта, без связок, нечеловеческой формы, могу издавать только ультразвук, но знают ли они об этом. Как с ними связаться и сказать, что я здесь и жив. Вдруг один из них повернул голову в сторону, посмотрел куда-то,