Искушение. Исторический роман. Владимир Иванович Уланов

проводить время в увеселениях и, конечно, потеряют бдительность. Надобно нам пошибче мутить чернь. Говорить, что шляхтичи – антихристы и скоро всех русских заставят молиться антихристу, что награбили они много богатств и нужно бы погромить поляков и всех их приспешников. Мол, пусть поделятся с православными, а кто не захочет делиться, тот антихрист, их надобно топить в Москве-реке. Повсеместно народу говорить, что на троне сидит самозванец с самозванкой-полячкой, что они приспешники сатаны. И, обратившись к архиепископу Арсению, молвил:

      – Церкви нужно тоже порадеть за правое дело. Во всех церквях читать анафему польским самозванцам, царю и царице!

      Старец, стукнув посохом об пол, твёрдо сказал:

      – Будут прокляты самозванцы и всё их воинство!

      Затем встал и торжественно произнёс:

      – Как только самозванца уничтожим, предлагаю собирать народ на Соборной площади Кремля и выкрикнуть Василия Ивановича Шуйского царём нашего государства Российского. Ибо государство не может существовать без управления, и я думаю, что он управится с таким делом! Старец встал, медленно подошёл к Шуйскому, троекратно его расцеловал, осенив крестом:

      – Благословляю тебя, боярин, на подвиг и тяжкий труд в такое для России смутное время! Тяжёлый крест тебе, Василий, предстоит нести, но мы все тебе будем помощниками. Арсений, расчувствовавшись, смахнул слезу, отошёл в сторону, затем присел на своё место. Князья стали подходить к новоявленному царю, троекратно целовать его, говорить ободряющие слова и пожелания, а Иван Иванович Голицын воскликнул:

      – Ох, большую ношу берёшь на себя, Василий! Управишься ли?

      – Управлюсь, если помогать будете, – уверенно парировал Шуйский.

      – Будем тебе верными помощниками! За веру нашу и государство Российское не пожалеем живота своего! – выкрикивали бояре вразнобой.

                                        * * *

      Свадьба состоялась на восьмое мая под пятницу. День выдался пасмурный, моросил мелкий холодный дождь. Серые облака низко проплывали над Кремлём. Улицы были пустынны. Дороги все развезло, стояли огромные лужи, перемешанные с грязью и конским помётом. Чёрные вороны, нахохлившись, огромной стаей сидели почти на всех деревьях Кремлёвского двора. Бояре, князья и воеводы, приглашённые на свадьбу, увидев такую картину, набожно крестились, переговариваясь меж собой:

      – Ох, не к добру всё это! Ох, не к добру! Плохое знамение это!

      Молодых провели в столовую палату Кремля, и придворный священник в присутствии всей русской и польской знати торжественно начал обручение.

      Русские бояре, стоящие особняком от шляхтичей, возмущённо перешептывались между собой.

      – Даже свадьбу и ту по-человечески провести не могут, – сказал князь Романов на ухо боярину Барятинскому.

      – Всегда на Руси венчание проходит в церкви, а о царях и говорить нечего! Все наши православные каноны нарушили, – ответил князь