Ой как мне не понравился весь этот разговор. Присев на краешек камня, накрыла ладонью руку оборотника. Райд с улыбкой посмотрел на мою руку и осторожно, точно боясь спугнуть, переплел наши пальцы. От этого простого жеста к горлу подкатил комок.
– Что ты задумал?
– Передохну чуток – и сразу за тобой. Только не медли! – Говоря, он не отводил глаз от наших рук, точно боясь встретиться со мной взглядом.
– В чем подвох? – Голос невольно дрогнул.
Тяжелый вздох предварил возмущенный ответ:
– Халли, ты совершенно не умеешь подчиняться!
Такой тон никак не предвещал поцелуя, что внезапно опалил ладошку, заставив подпрыгнуть от неожиданности. Так и не решаясь отнять руку, застыла, пытаясь осознать сказанное.
– Халли, пожалуйста, поторопись!
Напряженный взгляд, упрямо сжатые зубы… И все же он не заставлял, не приказывал, хотя имел на то полное право как лорд, наставник, командир или вожак. В серых глазах отражалось понимание и… уверенность? Райд знал: я смертельно устала и едва держусь на ногах, и одной в Чаще будет непросто, но видел больший риск, если останусь. Почему он отправляет меня одну? Что задумал? Какой смысл самому оставаться, ведь не сможет дать отпор, если сюда доберутся культисты?
Не задала ни одного вопроса вслух.
Райд верит, что я дойду, значит, и я должна верить.
Райд Эллэ
Изменения необратимы. Я понял это, когда резкая боль прострелила виски. Ненадолго. На одну секунду, не больше, прежде чем культист упал со сломанным хребтом. Он слишком поздно меня заметил, а я в любом случае успел бы довести дело до конца. И все же короткого воздействия на мою бедную голову оказалось достаточно. Случилось то, о чем предупреждал оленерогий. Фанатик ударил отчаянно. Не жалея. Насмерть. Просто мне повезло немного его опередить, но этот импульс стал последней каплей. Я чувствую. Да и как не понять, когда от каждого движения темнеет в глазах?
Взобравшись на плоский камень, еще хранящий ночную прохладу, вытянул ноги и привалился спиной к изогнутой ветке, расслабился. Поодаль, сдавленно всхлипывая, плакала Халли. Я не остался рядом – ей вряд ли нужны свидетели, теперь я намного лучше ее понимаю.
Власть вожака слишком жестока для неподготовленного оборотника. Воздействие на грани насилия, если не признаешь ее добровольно. Да простит меня Великая Мать, но выбора попросту не было. За миг, что моя воля владела сознанием маленькой волчицы, не желая, узнал слишком много. Все, что лежало на поверхности, волновало, пугало, будоражило ее. Что навалилось неподъемным грузом на хрупкие девичьи плечи.
Теперь я осознавал: отчаянное стремление выжить толкало Халли на кажущееся безрассудство, порой вынуждая выбирать