Всё! Ноги подкосились. В глазах кружилось, а ступни сковали стокилограммовые кандалы….. Я больше не мог и упал на кучу пожухлой листвы. Было приятно и спокойно. Одна снежинка удобно устроилась на моей ресничке и красиво преобразила последнюю картину осеннего леса. Нежные оголённые березки прощаются со мной, и я им улыбаюсь. Эх, Тёма, любимый мой Тёма, как там ты без меня будешь…, надо же, и совсем не страшно….
Приход! В легких не хватает воздуха, и я, с голодным придохом, хватаю ртом кислород. В висках стучит, и я чувствую, как мой организм насыщается жизнью.
– Уфффффф! – почти всегда, я исторгаю этот неприятный звук, когда прихожу в себя. Спина мокрая, я чувствую, как несколько капель скатываются по позвонку, в сторону поясницы. В руках у меня зажаты кожаные перчатки, я на них смотрю, не понимая еще, что происходит.
– Сергей Владимирович! Вы как? – услышал я смутно знакомый голос. Сфокусировав свою «визуалку», я увидел перед собой Антоху, моего секретаря, по совместительству, водителя, и, если честно, ещё и бухгалтера…. Совесть моя немного неспокойна, плачу то ему только одну зарплату.
– Антон, всё нормально… – пробормотал я, хватая протянутое полотенце и вытирая лицо от пота.
– Ну? Сергей Владимирович, ну? – ага, клиенты здесь. Я повернулся на своем крутящемся кресле в их сторону. Мужчина лет пятидесяти, совершенно седой, но фигура моложавая, с трудом сдерживает свои эмоции. Женщина его возраста, немного в теле, но довольно приятная на лицо. Оба смотрят на меня с надеждой.
– Контакт был! – уверенность в моих словах придала надежды им, они посмотрели друг на друга. Горько, очень горько было на них смотреть, они-то не знают, что если «контакт» произошел, то для них, почти всегда, ничего хорошего это не несёт, поэтому я продолжил: – Его нет в живых!
Я – негодяй, но и молчать было нельзя, ложные надежды ни к чему хорошему не приведут. Женщина заплакала навзрыд, уткнувшись в плечо мужу. У мужчины глаза красные, я чувствую, как он себя сдерживает…
– Его убили! Ножевое ранение в живот, большая потеря крови… – только не судите меня, я просто знаю, что надо все сказать…, всё то, что я могу, поэтому продолжаю: – …. Его тело находится в каштаксом лесу, в молодой березовой роще. От остановки «Каштак», строго на север, полтора километра….
Мужчина не выдержал, заплакал, прижимая к себе жену. Антошка, вытирая рукавом, уголки глаз, отошёл к окну, а что вы хотите, ему всего лишь двадцать два года.
– Как?.. Как это произошло? – простонал клиент, его трясло.
– Не спрашивайте, Семён Андреевич! Просто найдите своего сына, а остальное пусть выясняет полиция…
– Мне срать на полицию! – закричал клиент, эх не люблю я такие моменты, но, увы, такова специфика моей работы. – Они полгода ищут его, безрезультатно! Грош цена их работе!!
– Семён Андреевич, полиция не всесильна, но если вы найдете сына, то и органы смогут многое сделать….
– Милый, Сергей Владимирович! – эти просительные ноты я понимал, но не мог я ему рассказать больше. – Это мой единственный сын…, был, помогите, пожалуйста…. Скажите, кто его убил?
– Семён Андреевич, поймите меня, я не могу рассказать этого. У нас был с вами договор, я нахожу вашего сына живого или… мёртвого…, – женщина громче заплакала от моих слов – …, но могу вам сказать, что нож в его животе, точней рукоятка, с «пальчиками» убийцы. Полиции труда большого не составит поиск его, зря вы так про них говорите….
– Я вам в десять раз больше заплачу от гонорара, только одну фамилию и всё!
– Нет! – строгость мне не свойственна, но иногда нет выхода.
– Семён Андреевич…, Анна Васильевна…, – от окна оторвался Антоха, идет на выручку: – …, ну, в самом деле, Сергею Владимировичу, после сеанса, нужен отдых…
Очень уважительно, но настойчиво, Антошка взял клиентов за локотки. Помог им встать с дивана и стал сопровождать к двери. Я всем сердцем чувствовал их боль, эта истина убила последние надежды. Но и без упокоя, душу парня тоже нельзя было оставить там…, в лесу.
– Хотя бы скажите, Сергей Владимирович, мой сын сильно мучился? – они остановились в дверях. Я посмотрел в глаза Семёну Андреевичу.
– Нет! Боли не было! Красивый лес, нежный снежок и последняя мысль – Тёма, как там мой Тёма будет без меня…. – зря я это сказал, у женщины подкосились ноги и Антошка подскочил под неё, перехватывая под руки, не дав ей упасть. Секретарь кинул на меня осуждающий взгляд, оттаскивая женщину к дивану. За ними, как в прострации, следовал Семён Андреевич. Последние слова произвели впечатление на моих клиентов, сколько раз себе зарекался лишнего не говорить, а вот…, опять…
– Тёма, это его сын…., наш внук. Всё, что осталось от нашей кровинушки. – Заплакала Анна Владимировна, уткнувшись в грудь моего секретаря.
Пришлось мне взять себя в руки и дрожащими руками, налить воду