Кабак на автовокзале – его точка. Здесь он самый главный… Только вот хозяин этой кооперативной забегаловки не хочет освобождать зал под него. Платить согласен, а клиентов лишаться – нет. В принципе он прав, не будет посетителей – не станет и выручки. С чего тогда отстегивать? Но все равно обидно. Сафрон хотел, чтобы во время его визитов кабак пустел. Может, когда-нибудь так и будет. А пока приходится терпеть всяких калдырей…
– Да нет. У них же там Кокошу завалили. Ската подозревают…
– И что?
– Мент к нему вчера приходил. Ну, на «четверку». Говорят, прямо в подвал и зашел.
– Мент? Или менты?
– Мент. Один.
– В подвал?.. Он что, самоубийца?
– Ската избил.
– Ската?! Избил?!.. У него в подвале?… Кто тебе такую дичь прогнал, Гонщик? – засмеялся Сафрон. Уж он-то точно знал, насколько можно верить этому балаболу.
– Жук своей телке прогнал, а она с моей сестрой в одной шараге…
– А Жуку можно верить?
– Ну, он в зюзю вчера был…
– Значит, нельзя.
– Ну, не знаю, – с обидой глянул на него Гонщик. – За что купил…
– За что ты купил? У тебя «бабки» есть?
– Ну-у…
– Только трепаться умеешь.
– Да ну тебя! – психанул Гонщик. – Реально мент был. И Ската вырубил. Забились они, кто кого вырубит. Сначала Скат ударил, а потом мент… Там все по чесноку было.
– И мент вырубил Ската?
– Здоровый мент.
– И Жук об этом растрепал?
– Ну.
– Я любого урою, кто про меня так сольет.
– Это же хорошо, что у Ската фуфло всякое в команде…
– Фуфло не фуфло, а в команде… – в раздумье проговорил Сафрон. – Надо пулю запустить, что Жук на Ската пролил… Кокошу же они за что-то грохнули?
– И Жука могут грохнуть, – кивнул Ступор.
– Бей своих, чтоб чужие боялись, – осклабился Сафрон.
– Ну да.
– Пусть менты их дальше прессуют… А мы пока барахолку возьмем.
– Ты это серьезно?
– А ты думаешь, Скат к нам на разбор со стволами подъедет?
– Со стволами.
– А менты?
– Класть он на них хотел!
– Понты это. Для своих.
Гонщик поднялся, вышел из зала, но тут же вбежал обратно. Нахохленный, встревоженный, движения быстрые, энергичные.
– Менты там! – с ходу выложил он.
Сафрон напрягся, даже привстал на стуле. Так вдруг захотелось заорать: «Шухер!». Но сдержал предательский порыв.
– И что?
– Да нет… Просто тот самый мент…
– Какой тот самый?
– Ну, который Ската вырубил.
В кабак вошел рослый парень с широким лицом и высокими скулами. Тяжелые надбровья, крепкий нос, чугунный подбородок. Взгляд пронзительный, цепкий. С ним был второй, но попроще, двигался неуверенно, терялся в толпе. Вроде бы высокий, не хилый, а невзрачный. Зато первый парень пер как танк. Не останавливаясь, он окинул взглядом