Эпизод из По
С офорта М. Мартена младшего Коллекция О. А. Хорошиловой
Юст Юль был свидетелем этого события: «Царь вышел к Преображенскому полку, построенному за крепостью, и отдал приказание, чтобы Преображенский и Семеновский полки расположились кругом на площади у собора… На амвон взошел архимандрит Феофилакт Лопатинский, ректор патриаршей школы в Москве, и совершил под открытым небом всенародное служение, заключившееся молебном. Затем раздался сигнальный выстрел, и открылась пальба с крепостного вала… Преображенский полк, которому сам Царь подавал знак к стрельбе, участвовал в общем салюте перекатным огнем. Повсюду выстрелы произведены были в три приема. Поздоровавшись сначала с окружающими его лицами, потом с полком, Царь спросил чару водки и выпил ее за здоровье солдат. Воздвигнутая на площади пирамида, приходившаяся в центре того круга, который образовали полки, была увешена 59-ю взятыми в Выборге знаменами и штандартами. С площади мы последовали за Царем в кружало. Его величество задал там пир. На пиру этом по обыкновению веселились и пили под гром пушечных выстрелов»[26].
В сентябре 1720 года при стечении большого количества горожан состоялось водное действо, посвященное морским победам России – Гангутскому[27] и Гренгамскому[28] сражениям. Под грохот пушек по Неве медленно прошли захваченные шведские корабли, и потом начался фейерверк.
Самые пышные и многолюдные действа были устроены в Петербурге и Москве в 1721 и 1722 годах в честь подписания Ништадтского мирного договора, подведшего итог Северной войне. И опять гвардейцы Петра Великого стали их центральными участниками, они проходили торжественным маршем перед горожанами, под залпы пушек им вручали награды.
Неудивительно, что после победы в Северной войне и всех этих многолюдных военных празднеств к петровской армии, в особенности гвардии, начала проявлять интерес светская публика. Дамы и господа с любопытством рассматривали обмундирование, обсуждали шествия с ее участием и отеческую заботу, которую проявлял к своему детищу царь. Обсуждали и наряды самого Петра Алексеевича, он часто носил мундиры, в том числе Преображенского полка, и даже в маскарад являлся в «военном» платье – своем любимом костюме моряка или корабельного плотника. Меншиков иногда надевал похожие наряды, чтобы соответствовать Минхерцу.
Гвардия в определенном смысле вошла в моду, и ей начали подражать. Светские щеголи, нарушая костюмный регламент,