– Стихи, – улыбнулся я.
– Серьезно, – она насупилась.
– Ладно-ладно. Я пишу рассказы.
– И как успехи?
– Не знаю. Их почти никто не читал.
– А я бы прочитала!
– Не думаю, что тебе понравится.
– А ты и не думай. Просто потом дашь почитать.
Мне вдруг резко выстрелило в голову ее «потом». Потом может быть все, что угодно. Она может забыть, передумать, откреститься от меня. И это потом. Мои рассказы кто-то увидит, может быть, потом. Люди изменятся потом, может быть. Может, дороги станут ровнее, погода приемлемее для людей, а солнце останется все таким же родным. И все потом. Но уже без меня. Я закурил:
– Вряд ли, – выдыхая дым и глядя в окно, сказал я.
– Почему?
– Мы не увидимся.
– Какой же ты зануда.
– О, спасибо, – я кивнул ей. – говоришь, как моя мама.
– Увидимся, – она улыбнулась. – ты один из немногих парней, с кем мне понравилось общаться.
– Благодарю. Это очень приятно слышать, – я улыбнулся.
– А еще ты не заваливаешь меня комплиментами и признаниями в любви. И, что важнее всего, не пытаешься переспать со мной.
– А мне нужно начать? Я могу, только скажи.
– Только после того, как дашь мне прочесть свои рассказы. И только если мне понравится, как ты пишешь.
– Значит, не судьба.
– По-твоему, ты настолько плохо пишешь? – хихикала она. – больше уверенности. Мне кажется, ты себя недооцениваешь.
– Спасибо за веру. Ты чудо! – я добродушно улыбнулся. Возможно, это была первая искренняя улыбка за этот вечер.
– А ты милый, – сказала она искренне, словно маленький ребенок, не ведя ни к чему и ничего не утаивая.
Мне все еще бросались в глаза ее острый подбородок и аккуратные ушки, выглядывающие из-под аккуратно уложенных каштановых волос. Я все еще видел силуэт девушки, обнявшей свои колени под теплым пледом. Она была такой молодой, живой, теплой. Она была рядом. И от этого во мне возникло странное желание ответить ей: «Ты лучшее, что со мной происходило за последнее время. Давай плюнем на все и уедем отсюда. Меня ничто не держит. Я просто хочу уехать с тобой и всю оставшуюся жизнь только и делать, что узнавать тебя» Но это было бы глупо, да и ни к чему. Поэтому я сказал ей лишь:
– Выпьем за тебя. Ты – единственный луч света и добра в этот холодный и недружелюбный вечер.
Мы чокнулись. Выпили. Я налил себе еще, как на балкон начала проситься Панацея. Я впустил ее и теперь мы сидели втроем. Я, прекрасная девушка и пушистый трехцветный комочек. Мы с Юной кинули ей пробку, и та гоняла ее по просторному балкону, то и дело натыкаясь на тюльпаны. Мы смеялись, рассказывали друг другу истории и, кажется, отдаляли утро. Но бесконечно это продолжаться не могло.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную