Примерно в пять часов пополудни мы нашли водоем среди каменных скал, и вся колонна смогла приготовить что-нибудь для ужина.
В ту ночь мне показалось, что можно выставить только трех часовых вокруг крааля, и во второй раз я имел здоровый сон, так как здесь мы были в полной безопасности при условии бдительной охраны часовыми.
28 декабря я решил дать чрезвычайно истощенной колонне, и особенно, герру фон Тидеманну, день отдыха. Я ограничился переносом лагеря на некоторое расстояние поближе к воде, которую мы обнаружили накануне, а через день мы вошли в укрепленный крааль масаев, сожгли окружающие строения, а центральную часть превратили в неприступную крепость.
Была серая, мрачная погода, и никаких следов масаев мы не обнаружили, также не видели их самих, ни днем, ни ночью. Но по ночам их походные костры мерцали на соседних холмах; знак того, что теперь, как и всегда, они рыскали, как гиены по ночам вокруг нашей колонны, и что самая тщательная бдительность должна быть нашей постоянной заботой.
Поскольку г-н фон Тидеманн теперь был прикован к постели, я больше, чем прежде, вынужден был полагаться на себя; и в эти недели я нашел утешение в чтении книги Карлайла «Фридрих II», чей яркий пример теперь поддерживал меня в трудные времена, даже на далеких плато этой страны.
29 декабря мы снова двинулись вперед, через густую лесную местность, к Гуасо-Нароку, вдоль русла которого я теперь следовал на протяжении довольно сурового дневного марша на юго-запад. Гора Кения по-прежнему возвышалась позади нас на юго-востоке. Гора, которая радовала меня несколько недель назад, теперь оказывала на нас угнетающее воздействие.
Куда бы мы ни шли, масаи оказывались впереди нашей экспедиции. Краали на противоположной стороне Гуасо-Нарока также были пустынными, хотя они сохраняли следы недавнего пребывания людей; например, дымящиеся костры. С другой стороны, 29 декабря наш караван снова подвергся нападению глупого носорога, пока пуля из моей винтовки не заставила его отклониться от курса атаки, и после бега по кругу, бежать к северу. К сожалению, многие наши люди позволили себе увлечься охотой и бесполезно израсходовали на носорога значительное количество пороха и пуль.
В час пополудни я остановил свою колонну в массиве Марай, который лежал ровно к северу от Субугу-ла-Пороны, горы, которая не шла ни в какое сравнение с Кенией.
На следующий день семичасовой марш привел нас в большую деревню масаев, примерно в том месте, где русло Гуасо-Нарока начинает поворачивать на юг, огибая северные отроги горной цепи Абердаре. В этот день мы прошли мимо ряда больших папирусных болот, которые представляют собой не что иное, как застойные части реки Гуасо-Нарок на равнине, которая здесь абсолютно горизонтальна.
Во второй половине дня я отправил одиннадцать своих лучших людей, чтобы выяснить, действительно ли Гуасо Нарок отклоняется к югу. Если