И как на той самой встрече в санатории, сначала исчез призрак, потом прыгнул во тьму окна кот, и казался настоящим самоубийцей. Хотя бабушка Васятке говорила, что коты всегда падают на лапы, но этому он пожелал расшибиться в лепешку.
– Не копай яму другому, сам в нее попадешь, – послышался голос, так напоминавший глас сбежавшей жены-предательницы. Неужели и она была рядом и слышала весь разговор, и видела его позор. Нет, в такую пору померещится бог весть что, вряд ли она еще раз переступит порог этого дома. Но почему он сам так перетрусил, что изготовился бежать в туалет.
И вдруг что-то так кольнуло с левой стороны, что он схватился за то место, где должно быть сердце. Должно быть, но было ли там оно у него. Наверное, нет, потому что боль тут же отпустила. Он перевел дыхание, выглянул в окно, наклонился вниз – разбитого в лепешку кота там не было, естественно. Поэт закрыл окно и снова уселся терзать клавиатуру и принтер, больше терзать ему было нечего и некого. Пусть они катятся ко всем чертям. Он переживет и перепишет всех. Весь мир узнает еще о великом поэте современности, такие погибают, но не отступают и не сдаются. Он пережил столько притеснений и гонений, что отступить теперь, когда у него был мандат поэта, он никак не мог… Значит, только вперед, только на линию огня, до полной победы его творчества над всем серым и подлым, что его окружало, и никакая старуха, никакой огненный кот его не остановят, ни на того нарвались.
Глава 9 Общество мертвых Писателей. Дневник писательницы Анны
Если рукописи не горят, то они бессмертны?
Но среди бессмертных попадаются и мертвые рукописи такая вот беда…
(Дневник кота Баюна)
Писатели собираются в полночь в нехорошей квартире. На том свете, где они вроде бы жили, литераторы называли себя громко писателями или тихо сочинителями увлекательных историй.
Но это было давно, очень давно. Тогда они были еще живы, или казалось, что живы: двигались, ели, пили, иногда занимались сексом со случайными и не случайными женщинами, а все остальное время писали и писали, свято веря в то, что они прорвутся в мир, их будут читать, ими будут восхищаться. Восторженные толпы не будут давать прохода, а каждый из них станет богатым и знаменитым, да что там просто Пророком, Мессией проснется в один прекрасный день.
Какой-то умник твердил, что прорвутся к своим читателям только единицы, и каждый из них мнил себя той самой единицей, которая обязательно станет Мыслителем и Пророком, Пророком и Философом…
Ни один не стал, хотя тогда они этого знать не могли, потому и умерли еще при жизни, забыв сначала о женщинах, потом о вине, а потом и пище реальной, осталась только пища духовная, но была она скудна и убога, потому и исчахли творцы окончательно. Но они продолжали делать вид, что живут и что-то сочиняют.
Ведь все очень