Холод ушел. Первая приятная мысль, сквозь растворяющуюся дымку сна, который на удивление был пустым и спокойным. Слух ласкал потрескивающий костер. Просыпаться до конца совсем не хотелось, за последние часы…, впрочем, я не могу ручаться за точность время исчисления, в свете последних событий. Сейчас было тепло и спокойно.
– Попробуй привстать, – девушка заметила, что я проснулся.
Она больше не говорила шепотом.
– Боли уже не будет, по крайне мере такой, – её звонкий голос звучал убедительно, стоило попробовать. Я до конца открыл глаза. Незнакомка сидела около костра, на невесть откуда взявшимся бревне. Она была в сером вязаном свитере, а черный плащ укрывал уже меня.
Начинаю подниматься, сперва на локтях, потом принимаю положения полусидя… Боль не ушла совсем, но это был лишь жалкий призрак, по сравнению с тем, что было ранее. Ее нетерпеливый взгляд провоцировал меня продолжать попытки принять более удобное положение.
Я осмотрел себя… Темно—синяя рубашка была в грязи, где—то на рукаве порвана. Серые джинсы перемазаны в земле, в области правого колена запеклась кровь, ткань разодрана. Возможно, самое время повторить шутку про зомби.
– Спасибо…, – я удивился собственному голосу, последние попытки заканчивались лишь хрипом, он и сейчас был не слишком внятным, но явно лучше.
Незнакомка улыбнулась краешком губ.
Из—за деревьев пробивались ленивые лучи утреннего солнца. Осторожно прикасались к ее лицу, игрались в волосах переливами. Теперь я мог разглядеть свою спасительницу. Нежные черты лица, внимательный взгляд. Волосы красиво разбросаны на плечах…
– Интересно? – ее вопрос, с улыбкой, развеял некоторую завороженность.
– Что? – уточнил я.
– Просто ты меня внимательно разглядываешь…
– Может быть, да… – слова звучали неуверенно.
– Попробуй встать, пора идти. – девушка позволила маленькой книжечке повиснуть на серебряной цепочке, затем подошла ко мне, чтобы помочь.
Часть четвертая
Мы пробирались сквозь густой лес, преимущественно хвойный. Идти приходилось медленно, потому что всепоглощающая слабость и отголоски боли приводили к моим спотыканиям о каждую ветку. Кстати, весьма стыдно. Ко всему этому, бесконечное головокружение совсем не помогало выдерживать ровный вектор… Но от помощи я гордо, или глупо, отказывался.
Мысли… их было много, слишком. Вопросов – еще больше. Все это не поддавалось объяснению, и возможно, я бы протестовал против происходящего, кричал бы, что это сон, как делают герои третьесортных