И по волглому небу крылато
Надо мной не летят журавли!
И набеги мне снятся древние:
Растоптав загустевшую жизнь.
С гиком пьяным орды, кочевников.
Хищно схожих на нас, пронеслись…
Монолог старого дота
1
«Год за годом я все глубже ухожу
В Землю. Или Время меня предает
Забвению, как ненужный элемент
Отжившей и отстрадавшей свое Эпохи?
Вместе со мной уходят в небытие
Плещущие в гулких моих отсеках
Голоса. Звонкий смех токаря Иванова.
Добродушный бас колхозника Сидорова.
И срывающийся фальцет очкарика-филолога
Петрова. Мы отстрадали с лихвой за все
Грядущие эпохи вперед. Это я говорю
Вам точно – старый военный дот.
Долговременная. Огневая. Точка.
А на нас ведь продержались когда-то
Вся Россия и мир на этой грешной Земле.
Что там сегодня слагают ваши Поэты.
Мыслями растекаясь по древу, и пытаясь
Коснуться чувств сокровенных? А бывало —
Конопатый Иванов пел: «Тучи над городом
стали. В воздухе пахнет грозой. Далеко за
Нарвской заставой парень идет молодой» молодой».
И подмигивал при этом озорно.
Добродушный Сидоров знал только: «Три
Танкиста, три веселых друга». А Петров
Корпел над стихами. Накатывало на него.
И прятал от начальства важного очки и —
Блокнот. Звали ребята его Профессором.
Любили мальчишку-очкарика одногодки.
Хоть и были его родители «Врагами народа».
Такие тогда гуляли слухи…
А иногда они замолкали надолго. И.
Бесшумно открыв мои стальные люки.
Всматривались через амбразуры
В светлое ромашковое поле. Прищурив
Глаза, ловили в перекрестии прицелов
Какую-то невидимую цель. А когда
На маневрах долбили в мои бока
Учебными болванками, то душа уходила
В пятки у сержанта Иванова, над чем
Добродушно подшучивал рядовой Сидоров.
И от души возмущался интеллигентный
Ефрейтор Петров. А Иванов посмеивался
Над своими страхами. Но глаза его
Странно темнели, смотря в амбразуру.
И пронзительная вокруг была тишина…
2
Лавиной на нас, дымя газойлем, на-
катывались танки. Ливнем сыпались бомбы.
И лопались оглушительно. Ребята били
Короткими. Мал был боезапас. И СВТ у них
Клинили после третьей обоймы. На
Парадах, конечно, были они хороши…
А над русской равниной – шинельные
Скатки, мельканье обмоток, да стальное
Мерцанье штыков. Контратакуя, они
Кричали «За Родину!» И еще за кого-то
Монументального.