– Да, он как раз уберечь нас пытается, – перебила Елабуга, – он боится. Чего – непонятно, но, точно, не смерти. Ему уже…
Елабуга прервалась. Ее глаза округлились, девушка явно о чем-то вспомнила:
– У него же сегодня день рождения. Он мне обмолвился недавно. Ладно, я сейчас с ним свяжусь сама, а чуть позже ты его тоже набери, хорошо? Старику будет приятно.
Елабуга отключилась. Иртыш откинулся в кресле и, глядя в потолок, начал размышлять. Что же может изменить разговор с Песко? Тем более ничего особенного он спрашивать не станет. Надавить нельзя, уговаривать бесполезно. Нужно просто уточнить, чем же именно каждый день занимается весь Ковчег. Может, стоит посоветоваться с Ирмой?
Не прошло и секунды, как она появилась на экране. Такое совпадение заставило Иртыша улыбаться.
– Хай, выучил английский?
– Привет, пока нет. Занят новыми данными. Про Бога.
– Эй, «Вера» же их удаляет, разве нет? Я больше и не ищу, это бессмысленно.
– Вот именно, поэтому я решил узнать больше. Сосредоточься. Это не случайность. Кроме нас, инфу про Бога находили и другие серферы.
– Ну, вот, мне новый язык потребовался, наконец, улавливаешь мысль? Раз тебе это так важно, я буду проверять источники на английском. Вдруг этот Бог – англичанин. Но, и ты не скучай. – Девушка улыбнулась с экрана, который через секунду погас. Настало время для звонка Песко.
Соединения не было, и Иртыш хотел было уже отключиться, но его остановил голос из колонок.
– О, малой, привет! – на экране появился Песко. Он был чересчур веселый, при том, что выглядел каким-то нездоровым. Белки глаз покраснели, левый уголок рта слегка опустился вниз, а правый, наоборот, застыл в улыбке.
– У вас сегодня особенный день. Я не знаю, что нужно говорить…
– Ничего особенного в том, что я на год стал ближе к смерти, нет, – улыбка пропала с лица старика. Он показал камере бутылку с мутной жидкостью. Иртыш удивился. Такого он никогда не видел раньше. В его жилище поступала только чистая вода.
– У вас сломался фильтр? У меня нет такого осадка…
– Ох, если бы ты знал, сколько лет я этого осадка добивался. В старые времена это звалось бы «настойка на брикете». В свой первый раз я попробовал алкоголь примерно в твоем возрасте. Может, даже на пару лет раньше.
– А откуда вы точно знаете, сколько вам лет? И разве алкоголь – не один из пороков, которые сгубили прежний мир?
Дед отхлебнул из бутылки, слегка поморщившись, и Иртыша почему-то передернуло.
– Мне кажется, что я сам – порок прошлого мира. С того момента, как двери Ковчега захлопнулись, прошло восемнадцать лет и двести два дня. И очень много раз с тех пор я сомневался, с той ли стороны я остался.
Иртыш уже читал несколько раз про алкоголь и знал, что под его воздействием люди становятся болтливее. Возможно, Песко сейчас для него – что-то вроде очередного зашифрованного канала, из которого можно получить нужную информацию. Тем более что такого