Внутри. Татьяна Ильюшина

боялись в детском саду. Считая по четвертому кругу, Алиса не заметила, как заснула, а комната вновь погрузилась в тишину.

      ***

      Разливая кашу по тарелкам пару дней спустя, Ольга обратила внимание на то, что обычно весёлая и разговорчивая Алиса сидит с хмурым видом на стуле и с усиленным вниманием рассматривает ложку, лежащую на столе. Это было для неё совсем не характерно и даже странно.

      – Всё нормально, доча? Ты сегодня какая-то прямо очень серьёзная, – Оля улыбнулась и подмигнула ей.

      – Я плохо спала, мама. Дети на злой картинке каждую ночь дерутся друг с другом и будят меня, – голос Алисы дрогнул и, казалось, ещё немного и она расплачется, – они плохие.

      От неожиданности Ольга поперхнулась кашей и долго не могла откашляться, до слез в глазах. Она привыкла к тому, что у Алисы богатая фантазия, девочка постоянно сочиняла разные небылицы и придумывала себе воображаемых друзей, но сегодня дочка превзошла саму себя. А всё из-за упрямства, показывает свой характер. Ей изначально не понравилась эта картина, вот и придумывает теперь всякие ужасы, чтобы только её убрали. Не уж! Ольга тряхнула своими длинными волосами, покрашенными в безупречный холодный блонд, и резко сказала:

      – Хватит молоть всякую чушь, слышишь меня, Алиса? Я больше не хочу, чтобы ты при мне говорила что-то подобное. Картина в любом случае будет висеть в твоей спальне и точка. Потому что я так решила! А теперь доедай кашу и собирайся в сад, мы уже опаздываем.

      Девочка бросила затравленный взгляд на мать и молча продолжила есть. Не проронила она ни одного слова и за всю дорогу до сада. Ольга уже пожалела о том, чтобы была слишком строга с ней, но не собиралась заговаривать первой, хотела, чтобы дочь прочувствовала и осознала, как нехорошо врать.