Сестры сидели за красным пластмассовым столиком летнего кафе и медленно потягивали через соломинки кока-колу из пластиковых бутылочек. Обе были одеты в синие шорты, бывшие когда-то джинсовыми брюками, и белые майки-безрукавки. Девочки уже съели по порции шашлыка – три крошечных кусочка свинины, нанизанных на остренькую палочку, и пребывали в раздумьях, заказать ли ещё этого сухого и жёсткого мяса или ограничиться съеденным. Решили всё же повторить заказ. Просто так занимать столик под огромным зонтом с рекламной надписью «Tuborg bee» им казалось неловко.
Между тем, окружающие их люди, в основном молодежь, часами проживали в теньке перед единственной кружкой пива или чашкой кофе, время от времени отхлёбывая по глотку, лениво покуривая, ведя неторопливые беседы, и нисколько не смущаясь предстоящей мизерной платой за столько удовольствий сразу. Да и работникам кафе не пришло бы в голову ждать особого разгула от своих посетителей в это время суток. Полусонный парень у мангала, он же – официант, и девушка в киоске, пробивающая для него чеки и попутно торгующая мелочёвкой, знают, что настоящий клиент пойдёт вечером. Тогда же, с наступлением благословенной прохлады, начнут делать серьёзные заказы и некоторые из дневных гостей: им непременно захочется выпить нечто покрепче кофе и пива, и закусить чем-нибудь посущественнее чипсов и фисташек. Но у девочек никакого вечера в этом кафе быть не могло. Они уже договорились уехать из города после обеда.
– Знаешь, с тех пор, как я сама стала студенткой, мне неоднократно приходила в голову мысль, что маме было ой как непросто закончить дневное отделение института, имея на руках двоих детей, – заговорила вдруг Евгения. – Она ведь, по идее, и тебя, и меня рожала после очередной сессии, на каникулах. Да и кто позволил бы по тем временам держать в студенческом общежитии ребенка, тем более, двоих?
– Мама говорила, что когда родилась я, она сняла квартиру, жила там с двумя подругами, и они ей здорово помогали.
– То, что она рассказывала, как выяснилось, полная лажа. Скорее всего, если она и поступила в своё время в институт, то вынуждена была его бросить. Не прокормить ей было ребенка на стипендию. Наверное, родила меня и пошла работать. А потом, когда устраивалась в Екатеринбурге, действительно купила диплом, чтобы приняли на инженерную должность… Но ведь тогда в её трудовой книжке должна быть соответственная запись о предыдущим месте работы, а там первым значится наш екатеринбургский завод. И еще. Знаешь, что кажется странным? Что она вдруг рванула с насиженного места и поехала с юга на север именно в разгар зимы.
– Наверное, что-то такое произошло. Может, она даже с работы уволиться не успела, бросила там свою трудовую книжку. А потом, чтобы как-то объяснить, где она болталась с восемнадцати до двадцати четырёх лет, предъявила в отдел кадров этот липовый диплом. Зато получила хорошую работу и малосемейное общежитие.
– Но ведь маму ценили как замечательного специалиста, даже «Почётную