– Тогда вы слишком дурного обо мне мнения, – сказал герцог Джейкоб Эрдер. – Я сам не знал, что пойду на такое. Мне пришлось.
– В самом деле? – спросила Айна.
– Увы, – признался Эрдер немного виновато. – Я не больно хотел, и с охотой нашел бы иной выход, существуй он.
Девушка не ответила. Ее вдруг захлестнуло презрение к этому высокому красивому человеку с мужественным, но сейчас таким неуверенным лицом, к человеку, похитившему ее посреди бела дня и посадившему в тесную клетку. И теперь принявшемуся оправдываться перед своей жертвой, оказавшись с ней лицом к лицу.
Герцог огляделся, очевидно в поисках стула. Стульев в комнате не было. Как и вообще мебели, кроме кровати, на которой сейчас сидела дочь лорда Раймонда.
– Я не могу предложить вам сесть, – Айна постаралась собрать в своем голосе столько высокомерия, сколько у нее вообще имелось. – Надеюсь, ваши ноги не отвалятся, если вы немного постоите.
Губы лорда Джейкоба дрогнули:
– Я мог бы опуститься на одно ложе с вами.
Айна ответила не сразу – лишь тогда, когда удалось подавить новый укол страха. Девушка надеялась лишь, что ее слова прозвучали достаточно твердо.
– Не могли бы. И вы знаете это не хуже, чем я.
– Может, и знаю, – согласился Джейкоб. – Неважно. Я пришел, чтобы извиниться перед вами. Боюсь, обстоятельства, в связи с которыми вы оказались у меня в гостях, не самые радостные.
– Я не оказывалась у вас в гостях, – перебила его Айна с удивительной для самой себя резкостью. – Вы меня похитили.
– Похитил, – жестко признал Эрдер. – Если хотите говорить прямо – поговорим прямо. Я похитил вас и намерен держать в заложниках. Мне нужно кое-что от вашего отца, и я это кое-то получу. Через вас. Родители имеют обыкновение дорожить детьми. Вас устраивает мой ответ?
– Что с моим братом? – быстро спросила Айна, стараясь совладать с паникой.
– Ваш брат… Люди, которые должны были пленить его, не вернулись. Думаю, он жив. Довольны вы такой новостью? – спросил герцог.
– Я сейчас ничем не довольна, – ответила девушка. – Я недовольна вами, герцог Эрдер. Вы ведете себя как бешеный зверь. Вы не работорговец, чтобы похищать людей! Король, когда узнает, объявит вас вне закона. А мой отец снимет с вас голову и насадит ее на копье.
– Меня весьма мало волнует, что скажет король. И вам-то это никак не поможет.
– Вам это поможет еще меньше, – заметила Айна Айтверн, пытаясь спрятаться за словами, помимо ее воли складывающимися во фразы. Это не она говорит, а кто-то другой. Может быть, это говорит отец. Может быть, это говорит брат. Но не Айна. Айны здесь нет. Она спряталась или спит. А поскольку ее здесь нет, с ней ничего не случится. – Я могу истолковать ваши слова единственным образом. Вы бунтовщик и восстали