В бессилье, словно волчий вой.
Сгорает медленно мужчина
И никнет славной головой…
Во времени идёт прохожий,
Порядок нам не изменить —
Бедою жуткой огорошит
И заставляет слабым быть.
И неминуемо волненье,
Под небом всё – ясно уму —
Чередованье, продвиженье
Из тьмы – во свет, из света – в тьму…
И последнее слово слетело,
В зимний вечер упало оно,
Соскользнуло, как всхлип: «Надоело…»
Вихрь ударил что силы в окно.
Застучали снежинки по стёклам,
Словно путник, в ладони дыша.
А глаза набухали и мокли,
И с душой расставалась душа…
А что же зависит от нас
На этой дороге недолгой,
Когда предлагают нам шанс,
(У моря живёшь иль на Волге) —
Пройти неизведанный путь,
Что сможешь – отдашь, продвигаясь,
Чтоб вечности в очи взглянуть,
И падая не поддаваясь?..
Привыкая, не привыкнуть к горю.
Безразлично время выбирает нас —
Непонятной поступью историй
В неожиданно разящий час…
Гром, ошеломляющий внезапно,
Ярость и беспомощность людей —
Ставит время пред бедой бестактной,
Поражает неизбежностью своей…
По Большой
Митридат
ской[1] лестнице
не взобраться тебе,
не взойти,
и с двором,
где родился,
не встретиться —
разошлись,
разбежались пути…
Не пройтись
побережьем
вразвалочку,
«Бегемот»[2]
не притянет
твой взгляд,
и девчонку
не встретишь
керчаночку,
как, бывало,
лет бездну назад…
Перестал ты быть рядом…
Лишь в памяти —
ты продолжишь
наш общий маршрут,
а пески,
словно снежные замяти,
над следами
курган возведут…
… над СССР гроза гремела —
Орлан заморский правил бал.
Прохвостов свора стервенела —
Союз Республик погибал.
«Прихватизаторы» – подонки
С остервененьем рвали Русь.
Величья падали обломки,
И пеленою стлалась грусть…
Страны великой достоянье —
План ГОЭЛРО – «пилили» всласть.
Русь призывали к покаянью,
И под шумок всё крала «власть».
Приспешники бесстыдно лгали
По наущению господ,
Народ обманом развращали
И облапошили народ…
Ты в этом море беспорядка
Стоял один как совесть всех,
Сопротивляясь хищной хватке
И