И вот мы, трое деревенских парней, в Москве. С котомками за плечами расспрашиваем прохожих, милиционеров, где находится ЦК партии. Прохожие пожимают плечами, милиционеры смотрят в какие-то справочники, но ответить, где помещается ЦК, не могут. Кому-то из нас пришла в голову мысль посмотреть комсомольский билет. На обороте был указан адрес типографии, где печатался билет. Пришли по этому адресу, и нам удалось наконец узнать, где находится главная российская власть.
На пару дней, пока решалась наша судьба, нас поместили в каком-то фешенебельном особняке с зеркальными стёклами, расписными потолками, позолоченной мебелью, никелированными мягкими кроватями, застланными ослепительно-белыми простынями и цветными шерстяными одеялами. Долго мы не решались расположиться на этих кроватях, пока кто-то из бывалых обитателей этих мест не вразумил нас и не наставил на путь истинный.
Через два дня нас направили в распоряжение ЦК КП(б) Украины в Харьков. Перед отъездом мы получили сказочно богатые, по нашим понятиям, пайки, командировочные деньги и проездные документы. В шикарном «Метрополе» по проездным документам мы обзавелись железнодорожными билетами и отправились на Курский вокзал.
К нашему удивлению, билеты оказались в вагон первого класса, а поезд Москва – Харьков весь состоял из классных вагонов и с электрическим освещением. Благожелательного «бывалого» товарища в вагоне первого класса не оказалось, а проводнику наша деревенская внешность не внушила достаточного уважения – он нас не пригласил в купе, сами мы там устроиться не посмели и попросту расположились в тамбуре вагона.
Через два дня рано утром мы оказались на Харьковском вокзале, переполненном разношёрстной толпой. Усталые и лишённые сна в тамбуре, мы пристроились к вокзальной стене и вздремнули. Часов в восемь мы с Колосковым пошли умываться, а Коля Померанцев остался сторожить наши вещи.
Когда мы вернулись, у Коли был страшно удручённый вид: он сидел на полу и держал между ног два наших вещевых мешка со скудными запасами продуктов, прихваченными нами в Бессоновке. То ли он вздремнул, то ли загляделся, но мешок с полученными в Москве продуктами бесследно исчез, как и собственный Колин мешок.
Обругав товарища растяпой в довольно крепких выражениях и тем самым его успокоив, мы кое-чем позавтракали и отправились на поиски украинского ЦК. Там нас долго не задержали и дали направление в Винницу в политотдел 12-й дивизии имени Петросовета войск ВЧК Украины.
Добирались мы до Винницы уже не так комфортабельно, как от Москвы до Харькова. Ехали на подножках и на крышах товарных и воинских поездов. На длительных остановках варили на кострах оставшуюся пшённую кашу без соли, но не унывали.
В Киеве повисли на подножке классного вагона, двери которого не открывались. Висело нас человек десять. Кто-то сундучком разбил стекло двери, и нас всех, висящих на подножке, сняли с поезда в Дарнице и отправили в комендатуру для выяснения виновного.