И я знаю, что это все обо мне, твоя музыка, но я просто не могу, слышишь, я не способна делить тебя ни с кем, даже с твоей музыкой. Слишком больно. Я ревную, что она с самого утра гладит твои тонкие пальцы или целует твои еще сонные губы, когда ты её выпускаешь из глубины себя. Это я хочу целовать твои губы и гладить твои пальцы.
Музыка объединяет… объединяет? Почему мы оказались с тобой по разные стороны пропасти? Пронзенная твоими рифмами, я падаю всё ниже, кричу, ну дай же мне руку! Даёшь. Звучащую аккордами, пропитанную не услышанными еще нотами твоим фейерверком безудержных колких грохочущих в тебе эмоций и твоим триумфом разочарований и бескомпромиссности.
Хотя, наверно, правда объединяет. Объединяет чтобы жить, когда другие уже давно мертвы в своих телах, спешащих по холодным осенним улицам, жить счастливо и сегодня не задумываясь о вчера, которое уже скрыто туманом снов, не заглядывая в будущее, которое едва появляется на свет.
Просто жить пусть с содранной кожей,
Ощущая все только нервом и ртом,
Плыть теченьем запрудой плотиной,
Не пытаясь постичь, что там за холстом…
Знаю как пульсирует в тебе глухая злость пустой беличьей жизни. Ты первая – всегда бунт бессмыслице и обыденности. Никогда не спокойна. Всегда преодолевать, всегда только вперед, грудью на амбразуру и всё тебе мало. Всегда против шерсти, против течения, мало кто способен выдержать, но если выдержал – то уже навсегда —избранные в кругу света. Мы похожи, только злость что-то притупилась, с годами нервы на исходе на самой границе бессознательного и бескомпромиссность всё чаще идет на компромисс с собой, чтобы не трогали, не вытаскивали из тёплого болотца.
Да ты мудрая – смеёшься ты. Может быть – послушно киваю головой. А может просто разочарование заменило собой жажду справедливости. Может быть всё, что было так тонко и до предела натянуто притупилось. Шашка заржавела за ненадобностью – рубить некого конь устал – вздыхает во сне тонконогим жеребенком да ездок уже не тот, что вчера. Хочется уютного семейного тихого, завернутся в плед и смотреть сквозь хрупкие хрусталики луж как последний лист дрожит на серой обледенелой ветке.
И вдруг всё исчезло. Я растеряно озираюсь по сторонам, зябко повожу плечами из стороны в стороны. Ты как в воду канула. Кругом куда не глянешь – люди, они стоят плотным кольцом и как щупальца спрута тянутся со всех сторон. Живое человеческое море. А мне кажется я стою одна посреди темноты ночи и только старый печальный фонарь делит со мной мое одиночество. Почему так чувствуется собственная бесприютность,