Кто сеет ветер, пожнет бурю.
Во Франции в свое время не без основания говорили, что если бы не было Руссо (Ж. Ж. РУССО), не было бы и революции.
А какой была Франция в то время, можно узнать от автора комедии «Недоросль» русского писателя Дениса Ивановича Фонвизина, который посетил страну за десять лет до народного взрыва. Фонвизин рассказывал, что на каждой станции его окружали нищие и просили хлеба. Положение здешних крестьян, по его мнению, было даже более тяжелым, чем в России. В городах Франции тысячи ремесленников, не принадлежавших к цехам, прозябали. Отчаяние и бедность толкали людей к крайним формам проявления недовольства.
Лозунг французской революции: мир хижинам, война дворцам.
В хижинах мыслят иначе, чем во дворцах.
Знак, под которым начинаются революции, – это знак неясных позиций и самообмана относительно чьих-либо истинных целей.
Оптимизм – религия революций.
Ненавижу всякую революцию, потому что она уничтожает не меньше благ, чем создает.
Революция и революционные потрясения, конечно, являются для общества бедствиями, и потому оно может прибегать к ним только для достижения достаточно значительного, прочного и продолжительного благополучия, возмещающего временное нарушение спокойствия…
Революции походят на шахматную игру, где пешки могут погубить, спасти короля или занять его место.
Каждый успешный переворот называют революцией, а каждый неудачный – мятежом.
Мятеж не может кончиться удачей, ведь в этом случае его зовут иначе.
Преуспевший революционер – это государственный деятель, а неудачливый – преступник.
Произвол государей подобен удару молнии: он длится лишь краткий миг. Народная революция – это землетрясение: толчки его ощущаются на безмерно дальних расстояниях.
Революция – это идея, вооруженная штыком.
Революция есть развязание безбожных, противоестественных, разрушительных и низких страстей; она родится из ошибок правящей власти и из честолюбия и зависти подданных; она начинает с правонарушения и кончает деморализацией и гибелью.
Одержимость безбожной идеей революционного социализма в своих окончательных результатах ведет к бесчеловечности. Происходит нравственная идиотизация человеческой природы, теряется всякий критерий добра и зла. Образуется жуткая атмосфера, насыщенная кровью и убийством.
В большевизме гуманизм переходит в свою противоположность,