В динамиках заиграли «Битлз».
Эмма облизнула губы. «Это темнота, самая обычная темнота», – уговаривала она себя.
Когда она подошла к двери Даррена, глаза ее уже привыкли к темноте. Дверь оказалась закрытой. И это тоже было неправильно. Дверь в комнату Даррена всегда оставалась приоткрытой, чтобы можно было услышать, когда он проснется.
Она уже протянула руку к дверной ручке, но потом чуть не подпрыгнула на месте: ей показалось, будто за спиной у нее кто-то есть. Слыша, как гулко забилось в груди сердце, она обернулась и окинула взглядом темный коридор. На нее со всех сторон надвинулись тени, вырастая в чудовищ, которым не было названий, отчего на лбу и на спине у нее выступил пот.
«Здесь никого нет, совсем никого», – сказала она себе. А Даррен уже плакал навзрыд.
«Давайте соберемся вместе, – пел Леннон, – и начнем все сначала…»
В комнате оказались двое мужчин. Один прижимал к себе Даррена, который отчаянно вырывался и кричал от страха и возмущения. Другой держал в руке что-то такое, что поблескивало в свете, падающем от ночника в форме жирафа, стоявшего на туалетном столике.
– Что вы здесь делаете?
На звук ее голоса мужчина резко обернулся. «Но он же не доктор», – подумала Эмма, разглядев иглу у него в кулаке. Она узнала его, он точно не был доктором. И Даррен не был болен.
Второй мужчина выругался, выпустив короткую тираду гадких слов и стараясь не дать Даррену вырваться из своих рук.
– Эмма, – спокойным, дружеским голосом произнес человек, которого она знала. А потом он улыбнулся. Улыбка получилась фальшивой и злой. Это бросалось в глаза так же, как и игла, с которой он шагнул к ней. Она развернулась и побежала.
– Ма! – раздался за ее спиной отчаянный крик Даррена.
Всхлипывая, она сломя голову неслась по темному коридору. «Здесь повсюду прячутся чудища», – нашептывал ей ударившийся в панику разум. В тени притаились ужасные великаны и твари с огромными острыми зубами. И сейчас они гнались за нею.
Мужчина едва не поймал волочившийся по полу подол ее ночной сорочки. Выругавшись, он прыгнул к ней. Его рука ухватила ее за лодыжку, но соскользнула. Она взвизгнула, как ошпаренная.
Выскочив на верхнюю площадку лестницы, она закричала во весь голос, зовя отца, выкрикивая его имя снова и снова.
А потом ноги у нее заплелись и она покатилась вниз по лестнице.
На кухне кто-то сидел прямо на столе и заказывал по телефону пятьдесят порций пиццы. Увидев это, Бев только покачала головой и заглянула в холодильник, чтобы проверить, есть ли у них лед: никто не потреблял больше льда, чем американцы. Немного подумав, она уронила кубик в свой бокал с нагревшимся вином. «Совсем как в Риме», – подумала она и повернулась к двери.
На пороге она столкнулась с Брайаном.
Улыбаясь, он одной рукой обнял ее за талию и поцеловал