Черный передел. Алла Бегунова

цитировал поэму Низами «Хосров и Ширин». Почему-то он выбрал отрывок, где описывалось купание красавицы Ширин в реке и ее нечаянная встреча с царевичем Хосровом Парвизом:

      «В воде сверкающей и роза станет краше.

      Еще нежней Ширин – в прозрачной водной чаше…

      Она была, что клад, а змеи, тайны клада

      Храня, шептали всем: «Касаться их не надо!».

      Наверно, выпал ключ из пальцев садовода,

      Гранаты двух грудей открыли дверцы входа.

      То сердце, что узрит их дале вдалеке,

      Растрескается все – как бы гранат – в тоске.

      И Солнце в этот день с дороги повернуло

      Затем, что на Луну и на воду взглянуло.

      Парвиз, улицезрев сей блещущий хрусталь,

      Стал солнцем, стал огнем, пылая несся вдаль…

      Жасминогрудая не видела его

      Из змеекудрого покрова своего…»

      Метель продолжалась, но без прежнего остервенения. На пересечении улицы Караванной с главной магистралью столицы Анастасия остановилась. Она сказала, что дальше пойдет одна, так как дом ее уже виден. Не хотелось, чтобы они знали точно место ее жительства. Турок только почтительно поклонился. Скоро его фигура растворилась в снежной замяти.

      Кинжал, главное ее сегодняшнее приобретение, лежал на дне берестяной корзины, которую Анастасия держала в правой руке. Медленно шагая по каменным плитам тротуара, она думала о том, удастся ли когда-нибудь применить это холодное оружие против Казы-Гирея, нанесшего ей рану не тяжелую, но памятную, как клеймо, выжженное на плече преступника палачом. Однако, чтобы увидеть двоюродного брата хана и резидента турецкой разведки в Крыму, придется снова ехать на полуостров.

      Она почти дошла до особняка архитектора Земцова, когда некто в меховой шапке, закутанный в плащ с ног до головы, выступил из тени подъезда большого соседнего дома и двинулся за Аржановой. Свист ветра скрадывал звук его шагов. Снег, размывал очертания фигуры. Незнакомец, быстро догнав Анастасию, теперь шел след в след за ней и совсем не скрывался. Похоже, он даже хотел, чтобы молодая женщина обернулась и увидела его.