Лицо Анатолия Сергеевича выражало крайнюю степень недовольства. Он словно через силу заставил себя поздороваться с вошедшей и молча, преодолевая отвращение, кивнул ей на кресло. Присаживайтесь, мол.
– Итак, что вы от меня хотите? – демонстративно поглядывая на часы, спросил хозяин кабинета. Его упитанное лицо с глубокими носогубными складками навевало воспоминания о шарпее, впечатление усиливали скривившиеся коромыслом губы и вздернутый, короткий нос. Да и масти он был подходящей, рыжевато-бурой.
Рассматривала его Женя столь же недовольным взглядом, не торопясь начать разговор.
– Вы будете говорить? – наконец, не выдержав паузы, поторопил ее Серебряков.
– Ах да. Конечно, – словно опомнившись, проговорила Женя. – Простите. Задумалась, день очень тяжелый выдался, и голова побаливает, давление, что ли, – по-дружески поделилась Женя.
Лицо «шарпея» смягчилось.
– Да, у меня, признаться, тоже после обеда голова побаливает, – произнес он, косясь на Женю чуть смущенным взглядом. – Может, по кофе?
– С удовольствием, – искренне откликнулась Женя.
За кофе беседа приняла более задушевный характер.
– Вы извините меня. Возможно, я слишком жестко вас сегодня встретил, – делая очередной глоток и счастливо жмурясь, проговорил Анатолий Сергеевич, – но я действительно не понимаю, зачем Вика все это затеяла.
– Она просто не верит, что смерть Олега была случайна, – пожала плечами Женя. – У меня на этот счет пока твердого мнения не сложилось, и я еще не решила, буду ли продолжать расследование. Но могу с уверенностью сказать, что в полицейской версии очень много домыслов и очень мало фактов. Именно поэтому мне было так важно с вами побеседовать. Виктория – женщина, к тому же убитая горем. Она в принципе не может быть объективна, другое дело – вы, – простодушно и очевидно льстила Женя и в очередной раз, с изумлением убеждаясь, как дешево и примитивно ловятся мужики на древние, как мир, женские хитрости. – Вы серьезный деловой человек, здравый, рассудительный, обладающий незаурядными аналитическими способностями, а иначе бы не занимали такой высокий пост, к тому же лучший друг Олега, кому же, если не вам, лучше всех представлять ситуацию?
– Да, действительно. Вероятно, вы правы. Мне не стоило так кипятиться, – бросая на Женю самодовольные взгляды из-под строго нахмуренных бровей, солидно прогудел Серебряков. – Так что же именно вас интересует?
– Ну, прежде всего неприятности, которые были у покойного на работе. Хотелось бы понять, в чем там суть, – отставляя от себя чашечку, произнесла Женя.
– Гм. Неприятности действительно были, – кивнул Серебряков. – А у кого их не бывает?
Женя согласно кивнула.
– Олег вел в институте какой-то проект, я, если честно, и сам не совсем в курсе. Он говорил что-то в общих чертах, да я, признаться, не особо слушал, все равно в их химии ничего не смылю, – словно желая