– Не знаю, Вениамин Андреевич. Соседи на продажу выставили.
Вадик говорил так же, как и двигался, – медленно, слегка растягивая слова. Он был занят распечаткой отчёта: наблюдал, как бумага выезжает из принтера, и ему нравилось мерное жужжание, которым это сопровождалось.
Вениамину Андреевичу уже несколько недель не давал покоя этот странный автомобиль. Чувство собственного достоинства и статус директора не позволяли ему вот так запросто подойти и полюбопытствовать. Но в конце концов он не выдержал.
– Какой ты нелюбознательный, – с лёгкой досадой в голосе произнёс Вениамин Андреевич и пошёл на разведку.
Вениамин Андреевич был директором яхт-клуба и совладельцем салона по продаже яхт. Когда-то яхты ему нравились, но, к сожалению, когда твоё хобби становится бизнесом, романтический флёр теряется, стирается о ежедневную рутину. Прямо как с женщинами: как только женишься, любовь куда-то пропадает.
К яхтам он давно был равнодушен, теперь его страстью были мотоциклы. В гараже Вениамина Андреевича стоял классический триумфовский каферейсер[1], который идёт по дороге легко и стремительно, как яхта по морской глади. Кафе-рейсер напоминал ему о юношеском увлечении рок-н-роллом. Благодаря дяде, дипломатическому работнику, у племянника был доступ к западной культуре. В кабинете у дяди висел плакат: парень в мотоциклетном шлеме и кожаной куртке верхом на изящном лёгком мотоцикле с оголённым для скорости движком. Чуть размытый фон в виде блестящих вывесок лондонских улиц и сильный наклон корпуса мотоциклиста создавали ощущение большой скорости и запретного свободомыслия. Дядя рассказывал ему о чуждой советскому человеку забаве: разгорячённые рок-н-роллом в придорожном кафе, британские юнцы гоняют на мотоциклах – за двухминутную композицию нужно проехать определённую дистанцию и вернуться к кафе. Дистанция такая короткая, что для успеха надо разогнаться свыше 100 км/ч, поэтому с машин снимают всё лишнее и «прокачивают» для увеличения мощности.
Веня, хоть был и из обеспеченной семьи, и мечтать не мог о таком мотоцикле. Но он мог слушать рок-н-ролл и представлять себя членом каферейсерской тусовки.
Чуть позже в его жизнь вошли яхты. Такие же стремительные, как и каферейсеры, лодки «Сигаретт», с тем же притягательным флёром свободомыслия. Сигаретт – это была первая в мире лодка, которую сделал специально для гонок талантливый гонщик Дэн Аронов. До него лодки лишь тюнинговали. Тонкие, похожие на сигарету, быстрые и с гораздо большей маржой на продажах.
Вениамину Андреевичу иногда хотелось поменять сферу своей деятельности, заняться мотоциклами профессионально. Он запрещал себе и думать об этом, ведь он усвоил, что нельзя хобби превращать в работу. Но, несмотря ни на что, Вениамин Андреевич чувствовал, что страсть постепенно угасает. Уже не было того удивительного, щенячьего восторга, когда он прикасался