– Машенька, налей Наташе еще чайку, – тихо сказал он.
– Что у нее языка, что ли, нет? Наталья, что же ты не спросишь? Хочешь?
– Позвольте, пожалуйста, тетенька, – заученным тоном ответила девочка, подходя с кружкой к столу.
– Может, ей булочки еще хочется? – начал было Петр Васильевич.
– Пожалуйста, не беспокойся… – перебила его жена. – Она получила всего вволю… Разве полезно наедаться на ночь? Ты не вмешивайся: твою племянницу не обидят!
Петр Васильевич стал пить чай. Он был молчалив, печален; между бровями у него пролегли глубокие морщины – свидетельницы тяжелых дум; пальцы его нервно барабанили по столу.
В комнате наступило молчание.
Черноглазая Липа с аппетитом допивала уже третью или четвертую чашку чаю.
– Мама, да нет ли у нас еще кусочка булки? – спросила она, заглядывая в чашку с отбитой ручкой.
Булка была предусмотрительно припрятана матерью, и девушка стала ее намазывать остатками варенья.
Петр Васильевич решительно тряхнул волосами и взглянул на жену.
– Машенька… Вот… я давно все хочу поговорить с тобой, – начал он каким-то заискивающим тоном.
– Насчет чего это? – удивилась Марья Ивановна. Липа перестала жевать и смотрела на отца.
– Да насчет Коли…
– Что еще приключилось с твоим полупомешанным братцем?
– Надо бы его взять к нам…
– Этого недоставало! Ты, кажется, намерен всю свою милую родню здесь поселить! Тогда мне с дочерью места не хватит!
– Ужасно жаль Колю! Больной, одинокий, бедствует… Одежды нет… А теперь морозы наступают… Помогать же мне ему решительно не из чего…
– Поменьше бы пил!.. Да место себе сыскал бы… Еще бы ты вздумал на сорок рублей жалованья всех своих родственников содержать! И без того из сил выбиваемся для них, себе во всем отказываем…
– Нельзя же, Машенька, жить только для себя. Положим, мы люди бедные, помогать много не из чего… Так хоть для близких что-то сделаем по возможности…
– Мало мы еще делаем! – взвизгнула Марья Ивановна. – Вот твоя племянница – два года живет! Разве она нам мало стоит? А у нас дочь взрослая… Молоденькой девушке и того, и другого хочется… А мы ей даже зеркальца приличного не можем купить…
– Коля немного стоил бы и не помешал бы вам… Он человек недурной и в доме помог бы…
– Ну да! Напьется, того и гляди, квартиру спалит, набуянит… Мало ли что может натворить!
– Что ты, Машенька! Он, как ягненок, тихий… Конечно, это несчастье с ним случается, выпьет… В семье его скорее остановить, удержать можно… Да и денег у него теперь нет… Если он выпьет, то молчит, тотчас спать ложится… Ты не бойся, я его уговаривать стану: не посмеет он.
– Где ж вы, папа, хотите поместить почтенного дядюшку? – спросила Липа.
– Можно, пожалуй, у меня в комнате…
– У тебя нельзя. Самому повернуться негде! – резко сказала жена.
– Ну, хоть в кухне ему уголок отвести: он не требовательный,