– Давай Танюшку-то! Она уже спит.
Мать приняла ребёнка, отнесла в спальню. Когда она вернулась, Верка уже только всхлипывала. Лицо у неё было – лучше не подходи! Надежда знала, что ничего хорошего это не сулит, – она даже побаивалась Верку в такие моменты. Поэтому молча села на край дивана.
– Ты знала, почему его выгнали с базара? – безжалостно спросила дочь. Когда сердилась, Вера всегда переходила с матерью на «ты».
– Откуда! Он не рассказывал…
– Мама, прекрати, я не маленькая – весь город об этом говорит, и ты хочешь, чтоб я поверила?.. Мама! Посмотри на меня!
Надежда подняла на дочь несчастные глаза – и тут же опустила, не выдержав Веркиного тяжёлого взгляда.
– Мало ли что люди болтают…
– Значит, знала.
Звенящая тишина повисла между ними. Верка хотела – и не находила в себе сил злиться на мать: единственное, в чём можно было её упрекнуть, это всегдашняя покорность мужу. Что с неё возьмёшь?
Но отец! Одно дело брать подношения за определённые услуги. Но отправить на расстрел честных людей, единственная вина которых была в том, что его дочери требовалась квартира, которую они занимали!
– Веруня, тебе надо покушать… – робко произнесла мать.
– Отстань!
– Молоко пропадёт! Хочешь, я тебе сюда принесу? У меня вареники с картошкой…
Неожиданно Верка обнаружила, что и правда очень голодна – совсем как Танька: если сейчас же чего-нибудь не поест, закричит в голос!
– Принеси, – сказала она, не глядя на мать.
5
Вечером первым пришёл Виктор – Ивахнюк всё чаще засиживался допоздна, работая как приговорённый.
Верка встретила мужа в дверях – её лицо ещё хранило следы слёз – и с порога выпалила:
– Я была сегодня на рынке.
Виктор встревожился: за те три года, что он знал Веру, ему ещё ни разу не приходилось видеть её плачущей. Он протянул руку, чтобы убрать с её лица выбившуюся прядь, но она отвернулась и отошла к окну.
– Что случилось, родная? Кто тебя обидел?
– Никто, – ответила она не оборачиваясь. – Но я узнала, почему мы живём в этой квартире.
Виктор ждал и боялся этой минуты. Впрочем, нет – не ждал: он любил жену страстно и в то же время трезво, прекрасно видя все её недостатки – легкомыслие, эгоизм, упрямство и дух противоречия. Он до последней минуты боялся, что она передумает выходить за него, даже несмотря на беременность. Всю неделю перед свадьбой, стоило ему проснуться, начинало сладко и тревожно колотиться сердце: ещё пять дней, четыре, три… Даже выйдя из загса её законным мужем, когда она продела свою ладонь в его согнутую руку, он так крепко сжал её, что Вера, покосившись, прошептала: «Не бойся, не сбегу!»
Но это