внезапная болезнь. Царедворец раздал какую-то мелочь местным лохмотникам, чтобы они поддержали его криками: «Помоги ему, Равви! Это добрый человек! Помоги ему! Вылечи его сына!» Не успел Иисус войти в город, как они заголосили: «Помоги ему! Помоги!» Он остановился, оглядел толпу, потом нахмурился и произнес так, словно Он принес сокровище, а у Него клянчат жалкие гроши: «Вам обязательно нужны знамения и чудеса? Без них вы не уверуете?» Люди притихли и разинули рты от удивления. Если бы Он сказал: «Зачем вы называете добрым человеком этого прохвоста?» или: «Денежки взяли и теперь кричите! Замолчите! Ведь он – язычник». Но нет, Он осуждал их за то, что они хотели чуда, будто бы Он не знал, что они только для этого за Ним и ходят. Тогда от толпы отделился сам отец мальчика и начал молить: «Приди, Господи, исцели моего сына. Пойдем скорее, потому что он уже умирает. Тут вниз дорога легкая, а обратно я дам Тебе осла. Приди, Господи!» Учитель прервал его: «Возвращайся домой. Сын твой здоров». И Он пошел дальше Своей дорогой, а толпа повалила за Ним. Царедворец буквально онемел. С минуту он бежал за Назарянином, что-то бормотал, пытался схватить Его за край одежды, а потом остановился, почесал в затылке, кликнул своих людей и потащился домой. На следующий день он был дома. Сын его выздоровел в ту самую минуту, когда Он произнес: «Сын твой здоров». Ты понимаешь, Юстус? Он вылечил его одним словом на расстоянии от Каны до Капернаума. Он не произносил заклятий, не дотрагивался до мальчика, Он просто сказал, как будто даже нетерпеливо: «Сын твой здоров». И в ту же секунду болезнь оставила ребенка. Кто знает, может, тогда в Офеле Он тоже мог вот так сказать: «Она здорова» – и Руфь бы встала. Можно было бы и не звать Его в дом. Я прошел мимо Него впустую. Но мог ли я Ему довериться?
Он совершил еще одно чудо. Это было в Ахаваре: Он все время путешествует из города в город, словно Ему не сидится на месте. Кто знает, не вынужденно ли Он так поступает: не исключено, что солдаты Антипы следуют за Ним по пятам. Так вот, когда Он проходил через Ахавар, к Нему подошел прокаженный. Только в Галилее может такое случиться! Прокаженный вошел в город! Как следует поступать перед лицом подобного нарушения закона? Следует вызвать людей, чтобы они с помощью камней изгнали прокаженного обратно в пустыню. Однако Он остановился рядом с человеком с закрытым лицом, словно не замечая его недуга. Тогда тот возопил: «Равви! Исцели меня! Равви, очисти меня! Я грешил, но я так давно уже страдаю. Исцели меня! Если Ты захочешь, Ты меня очистишь!» Сначала казалось, что Он не слышит этих выкриков, но при звуках последних слов Он будто очнулся. Смерив прокаженного взглядом, Он протянул руку и дотронулся до него. «Хочу, очистись», – произнес Он. Побелевшая кожа на ладонях нечистого посмуглела, словно на нее упала тень. Человек поднял руки и рывком сорвал с головы полотнище, скрывавшее его лицо: оно было словно охвачено пламенем, разъеденные язвами раны затягивались, пятна исчезали, будто их смывали невидимые руки. «Равви!» – вскричал тот и упал на колени. Плач, смех и вопль
