– Нагулялси небось? – спросил Митрич, показывая на Дика, – смотри, даже не кидается на меня …волчара! …Как это он признал в тебе хозяина …паря? Он же волк дикий, кто его знает, что у него на уме?
– Не боись, Митрич, Дик на танцах в клубе паровозников был, – весело сообщил Мишка, – и там вел себя, как послушный пес.
Мишка исчез с Диком в темноте и уже через пять минут вновь появился у ворот. Покидая территорию завода, он приветливо помахал Митричу, и это нужно было понимать как пожелание спокойного дежурства. Фроси нигде не было, Мишка всматривался в темноту и злился на себя за то, что сам испортил свидание. Но почему Фрося не дождалась его? Может быть, не хотела, чтобы Митрич увидел их вместе? Мишка отошел дальше от ворот, остановился и снова принялся всматриваться в темноту, затем негромко окликнул: "Фрося!" Он вздрогнул от неожиданности, когда девушка, бесшумно подкравшись к нему сзади, обняла его за талию.
– Не теряй меня, милый – ласково прошептала она на ухо Мишке – я здесь!
Мишка с облегчением вздохнул и спиной почувствовал прикосновение ее груди и нежный, возбуждающий запах девственницы. Он, развернувшись, обнял девушку и прижал ее стан к себе. Фрося не сопротивлялась и позволила парню поцеловать себя в губы. Легкая дрожь вновь пробежала по обоим телам и Фрося губами ответила на поцелуй. Она страстно обхватывала его губы своими, и нежно прикасалась к ним кончиком языка. Оба тяжело дышали, Фрося обняла Мишкин торс двумя руками, что говорило о взаимном возбуждении.
– Все хватит! – прошептала она, отталкивая Мишку от себя, – мы же прогуляться хотели. Пошли!
– Пошли, – прошептал Мишка, отпуская девушку, – покажи мне окрестности, я ведь станицу плохо знаю….
– Мы сейчас с тобой почти на окраине, – сказала Фрося, – пройдем за территорию завода, это и есть окраина. Там дальше начинается спуск к балке с родником и заросли терна. Мой папаня любит вино из него делать и собирает терн в этой балке.
Они вышли на окраину. В двух минутах ходьбы от колбасного завода начиналась степь, насыщенная ночным прохладным воздухом. Она дышала и очаровывала ароматами, характерными для конца августа. Горько пахла полынь и чабрец, даже человеку, жившему в этих степных краях не совсем понятно, чего больше. Эти ароматы соревновались между собой, и легкое дуновение ветерка решало этот спор. Пройдешь дальше – полынь превалирует, постоишь недолго на месте, и ветерок пахнёт чабрецом.
Небо было звездное, месяц только что народился и Мишка про себя повторял заговор, чтобы не болели зубы. Этому его научила покойная маманя. Нужно было смотреть на серп и произносить: «Млад