– Дуня, а Дуня! – тихо окликнул он девочку.
Та проснулась и широко раскрыла глаза.
– Ты у нас будешь жить?
– Не…
– А где же ты будешь жить?
– Дома, с дяденькой…
– Без мамы-то?
– Она будет ко мне приходить и гостинцы носить.
– Как – будет приходить?.. – воскликнул Рыжик, не на шутку испугавшись. – Ты же сказала, мама твоя померла…
– Померла, – подтвердила девочка и зевнула.
– А разве мертвые ходят?
– Ходят. Мне дяденька сказали.
– А ты не испугаешься?
На последний вопрос ответа не последовало.
– А ты не испугаешься? – снова повторил Рыжик, но ответа не получил: девочка уснула.
Рыжику совсем сделалось страшно. В его воображении вставал образ Дуниной матери, которая с того света приходит к дочери с гостинцами.
На другой день, чуть только стало светать, Санька уже был на ногах. В правом углу мастерской стоял готовый некрашеный гроб. В хате пахло смолой. Когда совсем рассвело, за гробом явился Андрей-воин.
– А Дуня у нас! – радостно встретил Рыжик безрукого.
– Знаю, голубчик, знаю… Желаю твоему отцу и матери доброго здоровья и многие лета, – сказал Андрей-воин и единственной рукой своей провел по влажным глазам.
В старой, изношенной солдатской шинели, с пустым, болтающимся рукавом на одной стороне и в дырявых опорках на босу ногу, старый солдат имел печальный вид. Всегда под хмельком, всегда жизнерадостный и довольный своею судьбой, Андрей-воин выглядел теперь жалким, дряхлым калекой. Рыжик, глядя на «воина», который не один раз учил его маршировать и который своими прибаутками неоднократно заставлял уличную детвору покатываться со смеху, не узнавал веселого «дядьку». Давно небритый подбородок, морщинистое маленькое личико с седыми бачками и круглые глаза с красными воспаленными веками свидетельствовали о большом горе старого «воина».
Аксинья, увидав безрукого, принялась расспрашивать его о покойнице и о том, что она говорила перед смертью.
Андрей как мог сквозь слезы отвечал на ее вопросы.
– Вот ты, старик, брось теперь пить. Сестру не жалел, пожалей ее девочку… – говорила Аксинья.
– Разве я сестру не жалел?.. Я завсегда помнил, что она бедная вдова. Да помочь-то чем я мог, коли сам-то с голоду помираю?.. Пенсии три рубля получаю… Невелики деньги…
Старый солдат заморгал глазами, поблагодарил за что-то Аксинью и при помощи Тараса унес гроб.
Все утро Рыжик не отходил от Аксиньи, надоедая ей всякими расспросами:
– Мама, отчего люди помирают?
– Оттого, что время приходит.
Ответ не удовлетворил мальчугана, и он задал другой:
– А почему, мама, людей в землю прячут?
– Уж так велит закон.
– И