Так ли это? Или она хочет поговорить без свидетелей? Подозрения не оставляли Марго, хотя обычно они были ей несвойственны. Может быть, это всего лишь её воображение разыгралось! Анастасия Геннадьевна просто хочет погулять, ведь день выдался солнечным и ясным.
Одной рукой Марго открыла калитку, а другой подтолкнула кресло на выход. Девушка ещё не успела приноровиться к роли сиделки и оттого старалась действовать крайне осторожно. Ей не хотелось по неопытности настолько сильно толкнуть кресло, чтобы потом долго бежать за ним, чтобы остановить. Хотя спусков, да и холмов поблизости не было…
Анастасия Геннадьевна не могла не вспомнить о своём погибшем коте.
– Так жаль Ленского. Он был ещё совсем не стар, – вздохнула женщина.
– Мне очень жаль, – сочувствующе произнесла Марго.
– Видимо, вы сильно переживаете. У вас такой печальный голос, – заметила Анастасия Геннадьевна. – Хотя, наверное, есть какая-то другая причина…
– Должна признаться, я устала, – сказала девушка. – Как бы мне не нравилась эта работа, она всё же изматывает.
– Не пытайтесь запутать меня, – погрозила Анастасия Геннадьевна пальцем, и Марго удивлённо уставилась на неё. – Вам меня не провести.
– Да я и не собиралась, – слабым голосом произнесла огорошенная Марго.
– Не обманывайте. Я чувствую, что здесь дело связано с мужчиной.
– Многие дела связаны с мужчинами, – отшутилась девушка. – Более того, дела именно и созданы для того, чтобы ими занимались мужчины. Хотя, – поймав разочарованный взгляд обернувшейся спутницы, продолжила она. – Вы правы.
– Понятно, – кивнула Анастасия Геннадьевна. – Муки любви и страдания сердца.
– Ну, можно и так назвать, – сказала Марго, хотя сама бы она не назвала в качестве последствий случившейся с ней истории разбитое сердце. Уязвленным самолюбием, крахом надежд, но никак не сердечными муками. Между ними с Наумом любви, как оказалось, не было… Страсть была, но она прошла, и ничего не осталось. Так что сердце осталось целым. Как у Марго, так и у Наума, которому в отличие от девушки, вообще не пришлось страдать. У него ведь было новое увлечение, и только она осталась наедине со своими переживаниями.
Но всего этого Марго не стала рассказывать Анастасии Геннадьевне. Как бы ей не хотелось выговориться и излить кому-то душу. Всё-таки тётушка Дианы не лучший объект для откровений.
– Вот тут можно остановиться, – сказала Анастасия Геннадьевна и жестом подозвала девушку встать перед собой. – Сложно говорить с тобой, не видя твоего лица. А вы ведь переживаете.
– Правда? – удивилась Марго. Она не думала, что кому-то интересны её душевные волнения.
– Я это вижу, наверное, потому что сама прекрасно понимаю. Когда-то и у меня было разбито сердце. Казалось, что жизнь кончена, и в ней не осталось места для радости.
Марго