– Значит, ты уже решила?
– Да, – утвердительно тряхнула волосами Ксюша.
– Что же?
– Я с работы не рассчитаюсь, пока ты не подашь пример.
– Я летчик, – сказал Вадим. – Мне без неба нельзя.
– А я женщина. Красивая, между прочим. И я не намерена вести нищенское существование.
– Эх ты, Ксюша, юбочка из плюша. Ладно, будем считать, что мы всё обсудили и пришли к совместному решению.
Вадим вышел, прикрыв за собой дверь. Она выждала, пока он устроится на диване в гостиной и прокралась в спальню, где забылась тяжелым пьяным сном…
А теперь она с пересохшим горлом и тяжелой головой сидела на холодном стуле в одних трусах и выслушивала оскорбления свекрови по телефону.
– Шалава? – переспросила она. – Это вам Вадим нажаловался?
– Мой сын никогда не жалуется, – холодно возразила Юлия Александровна. – Я сама вижу, что у вас происходит. Да иногда добрые люди подсказывают.
Кровь отхлынула от пылающего Ксюшиного лица.
– Так вы сплетни слушаете? Вам сплетницы дороже родной невестки?
– Никакая ты мне не родная.
После этой фразы трубку, надо полагать, прикрыли ладонью. Некоторое время до Ксюши доносились приглушенные голоса, а потом она услышала отчетливый и очень спокойный голос Вадима:
– Здравствуй, Оксана. Мы вчера обо всем договорились. Ты уходишь из своего салона, и мы вместе пробуем исправить то, что ты успела разрушить. Нет – оставайся одна.
– Лиля… – пролепетала она, как утопающий, хватающийся за соломинку.
– Лиля остается со мной, – отрезал он.
– Я не позволю… Я мать…
Ксюша бормотала эти слова, понимая в глубине души, что она не готова забрать дочь и приобрести статус матери-одиночки. Ведь тогда придется жертвовать собой и своим личным временем, чтобы отводить Лилю в садик и забирать ее оттуда, готовить, стирать, решать сотни бытовых проблем, которые Ксюша решать не привыкла и не хотела. До сих пор дочкой занимался в основном Вадим и его родители. Несмотря на занятость на службе, он всегда находил такую возможность, а кроме того, успевал покупать продукты, готовить, платить за квартиру. Чахлый материнский инстинкт Ксюши полностью компенсировался чувством отцовского долга у Вадима. Для того чтобы изменить это, нужно было полностью измениться самой, а к этому Ксюша была не готова – ни тогда, ни теперь.
Когда она выбралась из машины, велосипедист в шлеме подъехал ближе и сделал вид, будто возится с соскочившей цепью. Возле зеленого микроавтобуса уже поджидали двое – молодой мужчина в розовых очках и лысый крепыш в мешковатых джинсах. Беседуя, они стояли таким образом, чтобы не выпускать Ксюшу из виду.
Она и не пряталась.
Обойдя «Вольво», она открыла переднюю дверцу с другой стороны и вытащила оттуда черную сумку с длинной ручкой.
Велосипедист прислонил свою спортивную колесницу к уличному столбу и направился в ее сторону. Двое его напарников прекратили беседу и разошлись на несколько