– Я никогда не говорил, что он старый скряга, – с досадой возразил Джордж, – и никому не позволю так его называть!
– Успокойся, я это пошутил. Мне-то он не нужен, я ничего не собираюсь у него требовать. Только вы сами рано или поздно увидите, как трудно вам будет с ним сладить. Но где же ты думаешь раздобыть волов, чтобы вытащить вашу телегу из снега?
– Не знаю, – со вздохом ответил Джордж. – Если вы не можете или не хотите помочь, то, боюсь, мне теперь никто не поможет…
– Да что ж я могу сделать, – проворчал старик, – не самому же мне запрягаться в телегу!
– Но вы можете мне дать вашу лошадку, – сказал Джордж, – чтобы посадить на нее мою маму с сестрой и вывезти их из снегов. А наши пожитки пусть так там и останутся. Мы будем работать и снова наживем все необходимое.
– Это другой разговор, – отозвался старик, похлопав мальчика по плечу. – Лошадку или осла я могу вам дать. Да, но есть ли у тебя деньги?
– Деньги! – возмущенно воскликнул Джордж. – Разве отец мой спрашивал когда-нибудь, есть ли деньги у тех, кто просил его о помощи?
– Допустим, мой милый, но это было в Штатах, а мы с тобой сейчас в Калифорнии. Когда ты хоть немного узнаешь здешние обычаи, то поймешь, что я прав. Итак, у тебя нет денег?
– Нет, – тихо ответил мальчик, – отец мне ничего не дал с собой. Он тоже не знал, что в Калифорнии все делается только за деньги. Впрочем, он вам непременно заплатит, если вы потребуете.
– Знаем мы эти разговоры, – ворчливо возразил старик, – от вас дождешься…
– Ну, тогда мы и сами справимся, – сказал Джордж, поднимаясь со своего места. Он взял ружье и позвал собаку.
– Постой! Куда же это ты собрался? – спросил старик.
– К родителям, в горы! Если здесь я не смог найти помощь, то там мы с отцом сделаем деревянные носилки и на них отнесем мать в долину. И мы с нее за это не потребуем денег!
– Ну ты и горяч! – со смехом воскликнул старик. – Остынь и остановись! У меня есть одно предложение, и мы, думаю, сговоримся. Не продашь ли ты мне свою собаку?
– Гектора? – удивился Джордж. До сих пор он был уверен, что никогда не сможет расстаться с любимой собакой. Но сейчас ему вдруг пришло в голову, что жизнь и здоровье матери и сестры дороже, чем даже этот верный друг. И если только что он гордо и независимо смотрел на старика, то теперь тихо и даже жалобно ответил: – Что ж, если это необходимо, то я согласен…
Несмотря на все усилия, он не смог сдержать слез, и они тихо покатились по его щекам. Помолчав немного, Джордж прибавил почти шепотом:
– Значит, за собаку вы согласитесь спасти мою мать и сестру?
Старик прикусил губу и, притопнув ногой, опустил глаза. Потом встал и, не говоря ни слова, быстро направился к хижине. Выйдя оттуда через пару минут, он положил руку на плечо мальчика.
– Я осмотрел седла. Они в исправности, и мы можем отправляться. Что касается собаки, то я передумал. Во-первых, я вижу, что она тебе слишком дорога, а во-вторых,