Без Насти было совсем тошно. Алина немного поговорила с Еленой Анатольевной, соседка подошла, увидев Алину с ребенком. Потом перекинулась парой слов с другой соседкой, которая приезжала редко, несколько раз за лето. Эту соседку Алина не любила, тетка была неприветливая и всем недовольная. В прошлом году она пыталась заставить всех высаживать цветы у идущей вдоль дороги канавы, но из этой затеи ничего не вышло. Соседи покивали, не споря с надоедливой теткой, и как косили у канавы траву, каждый у своего участка, так и продолжали косить.
Одна Алина, как дура, посадила астры.
– Это уму непостижимо! – говорила соседка. – Убивают прямо в поселке! Охрана вся уже сидеть должна! А они ходят как ни в чем не бывало. За что мы им деньги платим?!
Алина покивала – черт его знает, за что мы платим деньги охране.
Тетка еще повозмущалась и отперла свою калитку, а Алина пошла с Илюшей домой.
Она заметила, что текут слезы, только когда принялась читать сыну книжку. Малыш уже засыпал, только ненадолго открывая глазки, когда она замолкала. Неожиданно ребенок завозился, поднялся на ножки и ласково погладил Алину по лицу. Она не сразу поняла, что Илюша ее жалеет, подхватила его на руки и заплакала по-настоящему, так, что пришлось доставать носовой платок и долго сморкаться. Потом она сидела, держа сына на коленях и крепко прижав к себе, пока не заметила, что Илюша заснул.
– Ты у меня самый лучший на свете, – шепотом сказала Алина, кладя его в кроватку. – И я все сделаю, чтобы тебе всегда было хорошо. Ты вырастешь умным, сильным и добрым, и я буду тобой гордиться. У нас все будет отлично, вот увидишь.
После обеда она еще немного погуляла с Илюшей на улице, а потом, посадив сына в коляску, решительно направилась к больнице.
Молодой стройной брюнетки она не увидела, зато заметила Олю Сидоркину. Подруга тоже увидела Алину, минут пять посидела рядом.
– Ну неужели ты не знаешь, кто вместе с тобой работает? – возмущалась Алина. – Здесь молодых-то полтора человека!
– Больница большая, – оправдывалась Оля. – Три корпуса.
В половине девятого Илюша начал хныкать, и Алина направилась к дому.
– Знаешь что, – сказала она, остановившись у развилки. – Мы с тобой как-нибудь сходим в дом, где я раньше жила. Это дом твоей двоюродной бабушки, я тебе потом о ней расскажу. Она была очень хорошая.
Малыш потряс пластмассовым слоником, согласился, наверное.
Подул резкий ветер. Алина посмотрела на небо, облака по нему не плыли, неслись. Она заспешила, дойти бы домой до дождя.
– Подожди, – попросила она Илюшу уже у крыльца. – Посиди тихонечко, я сейчас.
Трава была высокой и мокрой, нужно попросить кого-то ее скосить. Алина подошла к забору и остановилась у почти незаметного пятачка. Пятачок был уже покрыт новой травкой, но все-таки выделялся.
Опытный глаз сразу заметит, что не так давно здесь копали.
Елена Анатольевна обещала дать Алине цветы, чтобы Алина посадила их на участке. Вообще-то никаких цветов Алина не просила,