– А я вас вижу, мой скромный искуситель!
Врёт как дышит. Старая вешалка ни за что не могла с высоты гостевой башни видеть меня, беседующего с парой говорящих лошадей в дальнем углу конюшни. В стойлах, кстати, стояло ещё с десяток скакунов, неговорящих или не представляющихся таковыми. Лошади у нас разумны, но делятся даром языка далеко не все. Это их право, иногда молчание – золото.
Именно поэтому я молча вышел из конюшни и, не раскрывая рта, встал под окном гостевой башни. Улыбающаяся леди Мелисса, разнаряженная в меха и парчу, накрашенная так, что любой Пикассо обзавидуется, уставилась на меня сверху вниз.
– Лорд Белхорст, не знаю, как вы это переживёте, но нам надо расстаться.
Я опустил голову, боясь поверить собственным ушам.
– Да, мне известно о тех чувствах, что переполняют ваше сердце. Признайтесь же, вы влюблены в меня, и не пытайтесь более скрывать эту сладостную боль. Мне ведомы все тайны вашего мужественного сердца. Но, увы, я пришла причинить вам ещё большую боль.
Я продолжал кусать губы, пряча счастливые слезы, а наши парни на стенах заинтересованно вытянули рожи.
– Вы должны принять то, что мы не подходим друг другу. Если вы действительно любите меня, если вам дороги ваша дочь и ваш замок, вы сами откроете мне ворота!
Честно говоря, я даже не представляю, какими усилиями воли наёмники на стенах не пустились в пляс. А уж как я сам держался, чтобы не заржать, кто бы знал…
– Мне больно покидать вас. Это не значит, что ваши чувства были безответны или я предала мою милую сестричку Хельгу. О нет! Моё сердце переполнено любовью к вам! Но мой суровый долг перед родственниками, перед людьми, перед отечеством, в конце концов, зовёт меня в дальние края! Мне предстоит трудный путь, но молодому королю нужна зрелая и опытная королева! Не уверена, что вы сейчас в состоянии постичь всё величие моей высокой жертвенности, но… Ах, только не плачьте! Вы просто разрываете мне сердце!
Нетушки, мы плакали, мы просто рыдали все. И я, и стражники на стенах, и Седрик за углом, и кухарка Агата, и лошади в конюшне. Но леди Мелиссе было не до того. То есть она, конечно, всё видела и слышала, но интерпретировала по-своему.
– Не плачьте, мой скромный шалун. Утрите слёзы обитателям этого прекрасного замка. Я никогда не забуду вас, а вы, надеюсь, меня.
– Никогда-а, – хором пронеслось над стенами и даже, кажется, из конюшни.
Деловитая леди Мелисса закрыла окно, видимо спешно собираясь в дорогу. Заснеженных путей она не боялась, мороза тоже, до ближайших соседских владений сани довезут её за полдня, а там у неё везде родственники или связи.
– Будете скучать, сир?
– Нет, Седрик, объявлю праздник с карнавалом, фейерверками, пьянкой и танцами, – едва не бухаясь на колени, клятвенно пообещал я небесам. – Зима в горах длинная, надо же людям хоть как-то развлекаться.
В моих словах не было лукавства. Если брать весь год в целом, то именно поздняя осень, три зимних месяца и полтора до середины весны были