– Сами вы обезьяна или медведь, мистер Пенгвильян! – взвизгнула взбешенная ключница. – Неуклюжий черный медведь, с которым нельзя иметь дела приличной женщине! Никогда больше не стану водить с вами компанию, сэр, хоть бы мне пришлось прожить у судьи тридцать лет. Такие разговоры приличны на кухне, а не в гостиной порядочного дома.
– Послушайте, миссис Питти-Патти-Преттибон, может быть, я и похож на медведя и, пожалуй, покажусь медведем всякому, кто вздумает меня тронуть, но уж, конечно, я не обезьяна, не трещотка, которая болтает, сама не зная что, не попугай, который готов беседовать на каком угодно языке: на греческом, на голландском, на языке графства Эссекс… Но понимает ли он сам, что говорит? Можете вы мне ответить на этот вопрос, добрейшая? Мичман может передать распоряжение капитана, но заставьте-ка его самого вести корабль, и поперхнуться мне этим грогом, если он не насмешит всех, до последнего юнги.
– И лучше бы вам поперхнуться грогом! – сказала Ремаркабль, вставая с негодованием и хватая свечку. – А то вы насосались грогу так, что порядочной женщине лучше уйти из вашей компании, Бенджамен!
Ключница удалилась, стараясь держаться с таким же достоинством, как молодая хозяйка дома, и с треском захлопнула за собой дверь, пробормотав предварительно: «пьяница, болван, животное».
– Кто это пьяница! – крикнул Бенджамен с сердцем, приподнимаясь и делая угрожающее движение в сторону Ремаркабль. – Туда же корчит из себя леди, старая карга! А у самой ни кожи, ни рожи, ни манер, ни обращения!..
Бенджамен снова опустился в кресло и вскоре принялся издавать звуки, которые в самом деле походили на рычание медведя. Прежде, однако, чем окончательно заснуть, он успел послать по адресу ключницы, соблюдая должные паузы, ряд выразительных прозвищ, вроде «мартышка», «попугай», «трещотка», «чертова перечница» и «болтушка».
Через два часа сон его был нарушен шумным возвращением Ричарда, майора Гартмана и хозяина дома. Бенджамен пришел в себя настолько, что мог проводить двух первых в их помещение, а затем исчез. Задвижки и засовы в те времена не были в ходу в новых поселениях, и Мармадюк, убедившись, что огни везде погашены, отправился спать.
Глава XV
К счастью для гуляк, засидевшихся у «Храброго драгуна», мороз значительно ослабел к тому времени, когда они пробирались по сугробам в свои жилища. Легкие, тонкие облака неслись по небу, и луна скрылась за массой паров, гонимых к северу южным ветром, обещавшим оттепель.
Утро уже давно наступило, хотя солнце еще боролось с облаками, когда Елизавета вышла из дома взглянуть на места, где протекло ее детство. Она хотела это сделать прежде, чем заспавшиеся обитатели дома соберутся к завтраку. Закутавшись в шубку, так как холод, хотя и ослабевший, все еще был достаточно силен, Елизавета шла по садику, примыкавшему к заднему фасаду дома, направляясь к молодой сосновой рощице. Ее окликнул Джонс.
– С веселым праздником, кузина Бесс! – крикнул он. – А, а! Вы, я