– Благодарю за помощь.
– Какая уж помощь! – усмехнулся капитан. – Через пару дней не только «спасибо» не скажете, а проклянете до седьмого колена!
Пугающая перспектива, но раз уж штаны все равно закатаны и первый шаг в воду сделан, остается пройти брод до конца.
– Хорошо, подожду с благодарностями, а пока вернемся к делам. Почему вы объявили убийцей хозяина гостевого дома?
– Он подходит на эту роль не хуже прочих.
– То есть у вас нет уверенности в его вине?
Капитан жестом предложил мне следовать за ним и когда мы, видимо, удалились достаточно от ближайшей стены, ответил:
– Мне все равно, кто на самом деле убил скотогона.
Вот так-так! Хочется скривиться и сплюнуть, как будто куснул незрелое яблоко.
– Не красящие вас речи.
– Я служу в городской страже уже девятнадцать лет, через год меня отправят в отставку, и нужно будет искать средства для пропитания, а Тарри делает все для того, чтобы сгноить свое хозяйство. Даже о дочери не думает. А если его повесят за убийство, дом пойдет на продажу и… Скрывать не стану: собираюсь прикупить и обосноваться в нем после отставки. Через этот город всегда проезжает много людей, и уж на мой век постояльцев хватит.
Честное… нет, не признание. Он же не оправдывается и не бахвалится, а просто говорит, что думает. Принять сторону стражника трудно, но и осудить не получается. Гостевой дом и правда еле-еле дышит, может быть, доживает последние месяцы, а хозяин из одного только упрямства остается в городке, все глубже и глубже увязая в трясине безысходности. Он ведь уже не думает об отъезде, потому что за ветшающее хозяйство никто не даст хорошую цену. Он сидит в пустом сыром доме и ждет исполнения несбыточного желания. Вернее, ждал до сегодняшнего дня.
Обрадовать стражника новостью, что дуве Тарквен хочет признать свою вину? Нет, пожалуй, не буду торопить события, они сами знают, когда им происходить.
– Почему вы все это мне рассказали?
– Умные люди говорят, что с Мастером не нужно лукавить. Если вы почуяли неладное в воздухе всего лишь после нескольких часов знакомства с туманом, то угадать мои корыстные намерения вам и вовсе не составило бы труда.
Эх, капитан… Ты хоть и утверждаешь, что никогда не верил чужим рассказам о Мастерах, но в глубине души так и остался ребенком, готовым раскрыться навстречу чудесам мира. Вряд ли твое желание обзавестись доходом на старости лет было для кого-то секретом, ты выбрал жертву и терпеливо выжидал удобный случай захлопнуть капкан. Ты не стыдишься своих деяний, это верно. Но все же торопишься о них рассказать, и кому? Человеку, который через несколько дней уберется восвояси. Человеку, который, по твоему разумению, может очень многое, но не станет ничего делать, если только… Если его нарочно