– Ну, Игнаш… – совершенно по-бабски заканючил парень.
– Я предупреждал, Сова, – Игнат отошел от парня. – Говорил, не спрыгнешь, помогу. Говорил?
– Помоги, – вдруг взмолился Совицкий, и даже умудрился громко шмыгнуть носом. – Хромой мне только вечером обещал дать попробовать первую партию. Я подохну до вечера.
– Ты, дебил, подохнешь раньше, – тихо пообещал Игнат и вышел из сторожки.
Оказавшись на улице, Игнат вновь закурил. Кивнул подошедшим охранникам и отступил от двери, пропуская ребят внутрь. Единственное, о чем сейчас думал Игнат, это о прошлом, когда им с Аркашей было по четырнадцать, и они строили планы, чем лучше заниматься, когда подрастут. Если бы не наркотики, возможно, Сова и занялся бы строительным бизнесом, унаследовав отцовскую фирму. А так за пару лет Совицкий умудрился слить и фирму, и свою жизнь в сортир.
Цепкий, но лишенный всяческих эмоций взгляд задержался на собеседнике. Игнаша ощущал себя долбанным героем кино. Крестный отец отдыхает – подумалось Чертинскому, когда он спокойно изучал взглядом холеную морду собеседника. Хромому не хватало кресла-качалки и клетчатого пледика. А так, образ на лицо, усы и шейный платок имелись.
Гадюшник, в котором была назначена встреча, Игнату никак не нравился. Вот если бы это заведение попало в руки к нему, Игнату, он бы придумал, как заставить крутиться вложенные в клуб бабки. А так только здание простаивало. Уж лучше бы снести все на хрен и открыть торговую точку. Однако, сам себя одернул парень, не время думать о лишнем.
– Правильно ли я понимаю, Игнат, – говорил Хромой. – Ты пришел с пояснениями, рассказать мне, отчего моих людей не пускают в ваши клубы, несмотря на договоренность?
Игнат только хмыкнул, клацнул зажигалкой, прикурил. За его спиной стояли парни, и Игнат чувствовал, как нервничает охрана Хромого. Не будь Игнат так близко знаком с парнями, почти братьями и мужьями сестры и тетки, он бы тоже, может быть, переживал в присутствии богатырей внушительной комплекции. Один Мелкий чего стоит, а Дан, немного уступавший ему в росте, но старше и с дикими татуировками на руках и на шее, вселял не меньший страх и взглядом тихо обещал «счастливую» жизнь. В общем, за тылы Игнаша был спокоен. Куда больше Чертинского волновал взрывной характер младше брата Хромого, плотно сидящего на игле, и который и сейчас торчал в углу и нахально ухмылялся.
– Смотря о какой договоренности, Игореша, ты сейчас говоришь, – лениво произнес Игнат. – Не помню, чтобы я разрешал ходить твоим дилерам в мои клубы с тем грузом, что мои парни у них нашли.
Игнат бросил небольшой пакетик с белым порошком на стол между ними.
– О том и речь, Игнаша, – улыбнулся Хромой. – Не далее как пару дней назад твой человек сам явился ко мне с разговором от имени твоей семьи. Мы все решили, утрясли, а теперь, оказывается, все не так. Дела, Игнаша, так не делаются.
– Ты не хуже меня, Игореша, знаешь, – медленно проговорил Игнат, – такие