Виктор взял стопку и принялся бродить по гостиничному полу из ламината под дерево. Он был на удивление реалистичным, но не скрипел, и под ним можно было ощутить бетон. Его ноги слишком много времени простояли на бетоне – ошибки быть не могло.
Всю стену гостиной занимало окно от пола до потолка, в центр которого были вставлены балконные двери. Он открыл их и вышел на узенькую площадку на седьмом этаже. Воздух был свежим, и он с наслаждением дышал, опершись локтями о промороженные металлические перила и сжимая стопку, хотя лед настолько сильно охладил стекло, что пальцам было бы больно. Не то чтобы он это чувствовал.
Виктор устремил взгляд на Мирит. Даже в этот час город не спал: жужжащее, гудящее скопище людей, которое он ощущал, даже не напрягаясь. Однако в этот момент в окружении холодного металлического города и миллионов живых, дышащих, чувствующих людей он ни о ком из них не думал. Его глаза скользили по зданиям, однако мысли улетели далеко от них всех.
Десять лет назад
Локлендский университет
– Ну что? – спросил Виктор ближе к ночи.
Он успел выпить. Пару раз. У них на кухне была полка с пивом для вечеринок, а запас крепкого алкоголя хранился в ящике под умывальником в ванной – на случай очень плохих дней… или очень хороших.
– Не выйдет, – заявил Эли.
Он увидел у Виктора в руке стопку и направился в ванную, чтобы налить и себе тоже.
– Это не совсем так, – возразил Виктор.
– У нас не выйдет обеспечить должный уровень контроля, – уточнил Эли, делая большой глоток. – Не выйдет гарантировать выживание, не говоря уже о каких-то способностях. Клиническая смерть – это все-таки практически смерть. Слишком высок риск.
– А если это сработает…
– А если нет…
– Мы могли бы создать способ контроля, Эли.
– Достаточно надежный – нет.
– Ты спрашивал меня, хотелось ли мне когда-нибудь во что-то поверить. Да. Мне хочется верить в это. Мне хочется верить, что есть что-то большее. – У Вика через край стопки выплеснулось немного виски. – Что мы можем стать чем-то большим. Черт, мы можем стать героями!
– Мы можем умереть, – сказал Эли.
– Этот риск есть у всех живых.
Эли взъерошил себе волосы. Он был выбит из колеи, растерян. Виктору приятно было видеть его таким.
– Это же просто теория!
– Эли, все, что ты делаешь, не предназначено быть теорией. Я это в тебе вижу. – Виктор ужасно возгордился тем, что удалось с первой попытки облечь это наблюдение в слова – при его-то уровне опьянения! Тем не менее ему следовало прекратить говорить. Он не любил показывать другим, насколько внимательно наблюдает за ними, подражает им и копирует их. – Я это вижу, – завершил он негромко.
– По-моему, тебе хватит.
Виктор уставился в янтарную жидкость.
Моменты, которые определяют нашу жизнь, не всегда ясно видны. Они не всегда предупреждают «КРАЙ», и в девяносто девяти процентах случаев там нет ограждающего каната, под который надо