Карл об этом вовсе не думал. Его мучило другое: ему было жаль Моргаузу. Любовь, переполнившая его до краёв, делала принца добрым ко всем вокруг, в том числе и к принцессе Моргаузе. Она не виновата, думал Карл, что её сделали игрушкой чужих интриг; поэтому вёл себя с принцессой гораздо приветливее, чем до сих пор. Моргауза торжествовала, и даже королева почувствовала надежду… Хотя видела, как старательно он не флиртовал с нею. Карл просто не хотел её обижать. В конце концов, если бы не Мэг, он, наверное, женился бы на принцессе, раз это так важно для королевства! Но в неполные девятнадцать лет нет ничего важнее любви, и Карлу казалось почётным, даже величественным принять ради любимой любые страдания… Тем более, что баловень семьи и судьбы, цены страданиям он не знал вовсе. Влюблённость сыпала перед ним жемчуг и розы, и дарила крылья за плечами… И ради этого ощущения, ради этого чувства полёта, Карл был готов на всё.
Умчавшись из трапезной, Карл смотрел со стены замка на Гранствилл, залитый полуденным солнцем, звоном кузниц и дымом. Город лежал перед ним, прекрасный, как шкатулка с драгоценностями… Надо ли говорить, какую драгоценность Карл имел в виду! Сердце его стало огромным и вместило всё, видимое и невидимое; никогда ещё он так остро не чувствовал, так полно не жил, как в эти часы! И никогда так не ощущал красоту видимого мира, как сейчас, когда высматривал в городе церковь, в которой сейчас находилась Мэг…
Оле позвал его, и следующие полтора часа они с криками гонялись друг за другом по двору и лестницам, сражаясь то с длинными шестами, то с секирами, то на топорах, то на мечах. В разгар шуточного сражения на низкой внутренней стене, отделявшей чистый двор от хозяйственных построек, появилась Моргауза с полной чашкой лесной клубники. Заинтересовавшись поединком, она устроилась на парапете, похожая со стороны на гибкого и мягкого зверя – горностая или ласку. Обоим молодым людям она показалась очень красивой. Чёрная толстая коса изящной змеёй спускалась по плечу как раз в ложбинку между грудей, белая кожа была прозрачной и нежной, как воск, нежные мохнатые тени пролегли под огромными глазами… С её появлением поединок стал настоящим: они не могли не рисоваться перед прекрасной женщиной. Карл, заметив, что и Оле рисуется перед принцессой, против воли ощутил ревность и потерял всякую осторожность. Несколько минут они дрались всерьёз, и это не могло не кончиться так, как кончилось: более гибкий и быстрый, Карл ударил по запястью Оле, защищённому клёпаной кожей, и сильным ударом распорол ему куртку и кожу на груди, до самой ключицы. Оле выронил меч, отступая и глядя на свою грудь и не веря своим глазам. Карл, сам потрясённый тем, что сделал, быстро взглянул на Моргаузу: