– А создать фаустпатрон таким, чтобы его мог применить в бою любой пехотинец, пока что не удается, – продолжал Цирайс. – А все дело в порохе, герр оберштурмбаннфюрер. Нужен порох с формулой горения, максимально приближенной к прогрессивной. Иначе не удается получить устойчивой траектории полета снаряда…
Грейфе имел очень скудные познания в области внешней баллистики и уж совсем ничего не понимал в баллистике внутренней. Зато он отлично запомнил слова шефа РСХА: «…пока что у них огонь из трубы назад летит дальше, чем сам снаряд». Все это было понятно.
– Н-да, – многозначительно изрек начальник восточного отдела. – Война, недостаток сырья… колоссальная загруженность химической промышленности… н-да…
– Совершенно верно, герр оберштурмбаннфюрер, – согласился Цирайс. А про себя подумал: «Если бы вы пихали за колючую проволоку не всех евреев подряд, тогда бы эта самая химическая промышленность поворачивалась куда бы побыстрее…»
Они подошли к небольшому бетонному сооружению, похожему и на капонир, и на дот, и на блиндаж сразу. И зашли с тыловой части внутрь его. В небольшой комнате с бетонными стенами работало несколько человек, военных и штатских. Увидев вошедших, работу прекратили. И один из них, высокий штатский с седеющими волосами, подошел к Грейфе. Представился как главный инженер проекта и сообщил о том, что он предупрежден о визите гостя из Главного управления имперской безопасности.
– Вы очень удачно приехали, герр оберштурмбаннфюрер. Сегодня мы будем испытывать очередной промежуточный образец фаустпатрона, – сообщил он. – Мы только что отстреляли оставшиеся экземпляры от предыдущей партии.
– Это они шипели, как драконы? – припомнив слышанный шум, спросил Грейфе.
– Они, герр оберштурмбаннфюрер.
– А каковы результаты?
– Пойдемте посмотрим, – предложил главный инженер.
Они вышли из бетонного сооружения и в сопровождении Цирайса проследовали на площадку, на которой была вырыта в рост человека траншея и стояло несколько стальных щитов различной толщины и высоты. Перед каждым из них трава была выжжена, а земля исполосована обугленными шрамами. Все стальные мишени были целехонькими. И только та из них, которая стояла к траншее ближе всех, была прожжена насквозь в нескольких местах.
Грейфе в первую очередь очень тщательно осмотрел эту мишень. Толщина ее была миллиметров шестьдесят-семьдесят. От траншеи, из которой велась стрельба, она отстояла шагов на восемь. Отверстия, проделанные в ней газовыми струями зарядов, были не шире горлышка от бутылки.
– Обратите внимание, герр оберштурмбаннфюрер, на дистанцию стрельбы, – подсказал Цирайс.
– Вижу, – недовольно скривился Грейфе.
– Думаю, что сегодня результаты уже будут несколько иными, – пообещал главный инженер.
– Я давно