Именно пчела, а не муха.
Я где-то читал, не помню где, – чего боишься, то к себе в жизни и притягиваешь.
Вот, скажем, боишься собак, – если попадётся на пути злая, непременно набросится. Ибо они чувствуют чужой страх. Или те же гопники – чем больше стараешься их избегать, тем больше вероятности столкнуться с ними где-нибудь в безлюдном месте.
Не знаю, насколько это правда, но со мной, похоже, так и есть. Ладно, на пасеке в машину залетела – не удивительно, там их тьма-тьмущая, шныряют повсюду. Но каким ветром её сюда занесло, и, главное, – ко мне? Преследуют они меня, что ли, эти чёртовы пчёлы?
Насекомое, будто привлечённое моим страхом, кружилось рядом, постепенно снижаясь. Я задёргался, замахал руками, мне хотелось закричать что было силы. Но из горла у меня вырвался только скулящий хрип. Мне удалось отогнать пчелу, но ненадолго: через несколько секунд она снова, словно издеваясь и наслаждаясь моей беспомощностью, загудела на расстоянии полуметра от моего лица.
Тут дверь в палату открылась, и вошёл незнакомый мне человек. Это был худой, сутулый мужчина в годах, немного, пожалуй, выше среднего роста. У него была аккуратная седая бородка и усы, волосы тоже изрядно посеребрённые сединой, на носу сидели очки в старомодной роговой оправе. На вид ему было лет семьдесят. Одет он был в потёртые вельветовые брюки, рубашку с коротким рукавом и жилетку, поверх которой был накинут, как положено посетителям, белый халат. Он приветливо улыбнулся мне, подошёл и сел рядом на табурет.
– Здравствуй, молодой человек, – сказал мужчина приятным мягким голосом. – Я психотерапевт. О твоём случае знаю. Моя задача – помочь тебе восстановить память.
Было в его манере говорить и во всём облике что-то успокаивающее. Пчела, которая всё еще сердито жужжала рядом со мной, оставила меня и принялась витать уже над ним.
Я перевёл дух и с трудом выговорил:
– Здравствуйте…
– Что, Слава, не по себе? – он, еле заметно усмехнувшись, показал глазами на пчелу.
В том, что он знал моё имя, не было ничего странного. Было удивительно, что он сразу догадался о моём отношении к этим насекомым. Может быть, потому, что вид был у меня напряжённый и испуганный.
Я попытался улыбнуться ему в ответ, но улыбка вышла жалкой и неубедительной.
– Пчёл бояться не стоит, они не опасны, – произнёс он размеренным, убаюкивающим тоном. – Люди бывают гораздо опаснее… Будем знакомы, меня зовут Пётр Арсеньевич.
Я приветственно покивал головой и просипел:
– А как вы помогать-то мне будете?
– Ну, методы есть разные… – задумчиво ответил Пётр Арсеньевич, пристально глядя на меня через толстые стёкла очков. – Я думаю, в нашем с тобой случае лучше всего подойдёт регрессивный гипноз.
Тут у меня внутри мелькнуло смутное чувство, что всё-таки этого человека я уже видел. Но где, когда – совершенно не было никаких даже намёков из глубин