Поднявшись на этаж и занеся руку, чтобы постучать, внезапно опомнился.
– Стоп, я ведь живу выше Сереги, – выше, а не ниже!
Взлетев на два пролета, почувствовал облегчение – все оказалось на месте, и дом, и дверь, и мать, которая, теряя терпение, ждала на лестничной клетке.
– Мама, ты здесь, как хорошо! – кинулся я к ней.
– Ох, хитрец! – улыбнувшись сказала она, ибо внезапная нежность сына растопила былую строгость – живо чистить зубы и спать, завтра поговорим.
Я засыпал счастливым, – человеком, который потеряв, справился, – выстоял и в награду обрел свой прежний замечательный мир.
Как-то у магазина «Молоко» мы ждали маму, пока она прохлаждалась сразу в двух очередях.
И чтобы не терять времени даром, отец решил проверить скорочтение сына. Благо, киоск «Союзпечать» оказался рядом, и мне было предложено прочесть название журнала, выставленного внизу, – аккурат, по росту.
Увидав первую и последнюю буквы, я срочно выпалил слово «змея», полагая, что папа не очень серьезен в своем стремлении добиться от ребенка ранней грамотности.
– Чтоооо?
– Заааамок.
– Читай по слогам!
– Зна-ни-е.
– Не отгадывай, читай.
– Зме – на, нет, зна-ме-ня, за-ми-ня… а, вот – змеина!
– Сколько можно гадать, я же сказал, – по слогам!
– Знамя, – поспешил на помощь ангел, – дорогой, он почти все правильно прочел, правда.
Но дорогого уже трясло.
Во-первых, била гордость за отпрыска, а во-вторых, отчаянье от невозможности приведения в исполнение приговора здесь и сейчас.
Долгие годы аукалась мне эта «змеина».
Году в семидесятом папа помог Лене вступить и, главное, оплатить взнос в кооператив, в результате, они с Гошей съехали на улицу Елькина в однокомнатную хрущевку.
Не помню в честь какого праздника, но мне разрешили погостить там с ночевкой. Протрепавшись весь вечер за чаем, улеглись поздно, но наутро все же собрались гулять.
– Само собой, только во дворе! – честно наобещали мы тете Лене.
Ну, и само собой, Гоша сразу предложил пойти смотреть секрет, до которого ходу оказалось немного – минут пять дворами.
Когда пришли, Гоша, перейдя на секретный шепот, предупредил:
– Если хотим остаться в живых, необходимо хорошенько спрятаться.
– От кого? – немного испугавшись спросил я.
– Немцы! – важно процедил он.
Я все понял, и мы мигом залегли в кустах.
Через некоторое время донесся странный гул, шипение, стук, а потом раздался длинный пронзительный гудок.
– Что это?
– Смотри!
И тут я его увидел – это был самый настоящий, взаправдишный, живой, черный, шипяще-стучащий, весь из себя кривошипно-шатунный и стремительно приближающийся паровоз.
Удивительность момента заключалась не столько в самом паровозе, хотя и в нем тоже, сколько в его