– Я столько не выпью.
– Надо, – приказал Сурков и подтолкнул его вперед.
Лешка подошел к девушке и стал напрягать синапсы головного мозга, соображая, что же в таких случаях сказать. Наконец, поняв, что сказать ничего нельзя, а можно только сделать, он произнес:
– Девушка, одолжите пистолет.
– Вам надолго? – спросила девушка, протягивая «Макаров» рукояткой вперед.
– Нет, только застрелиться.
– Тогда быстрее: сейчас подойдет мой автобус.
Лешка прислонил вороненый ствол к виску и почувствовал, какой он холодный, что тут же подействовало отрезвляюще.
– Разве вы не видите, девушка? – вмешался Сурков. – Молодой человек в вас влюблен, да так сильно, что готов с жизнью расстаться.
– Как все запущено, – сказала дама.
– Неужели такой благородный порыв не вызвал в вас ответных чувств?
– Вот еще! – напряглась девушка. Очевидно, с ней никто так не разговаривал и она не понимала, чего же от нее хотят. – У твоего друга крыша едет, а ты – чувства.
– Уверяю вас, девушка, он очень хороший человек.
– Да что ты все за него говоришь? Он у тебя немой?
– Он оглох от любви, – поэтично произнес Сурков. – Ничего не видит и не слышит.
– Везет мне на калек, – вздохнула девушка. – Звать его хоть как?
– Алексей Людмирский, а меня – Игорь Сурков.
– А короче?
– Меня Гоша, его Леха.
– А меня Эля.
– Эля? – зачем-то переспросил Сурков. – А более официально?
– Эльза Аппетитовна.
«Безобразная Эльза», – подумал Сурков и тут же устыдился своей мысли.
– Эльза Аппетитовна, а не пойти ли нам ко мне и не выпить ли по бутылочке пивка?
– Лучше водки, – рассудительно сказала Эльза.
– Сказано – сделано, – наконец произнес Людмирский.
– Э-э! – Эльза отвела в сторону ствол пистолета, которым Лешка раскачивал из стороны в сторону, – он у тебя действительно чокнутый.
Она решительно отобрала оружие и сунула его за пояс так привычно, словно проделала это с авторучкой.
– Показывай, Дон Жуан, свои хоромы, – обратилась она к Суркову.
Сурков обнял одной рукой Эльзу, другой – Людмирского и увлек обоих дальше от остановки, на которой уже давно поглядывали в сторону Суркова, Людмирского и Эльзы.
* * *
Сурков твердо решил, что будет выкуривать по одной сигарете после каждой бутылки пива. Когда сигареты закончились, он понял, что неверно составил пропорцию, так как пиво кончилось, а водка еще оставалась, даже несмотря на то, что Эльза налегала на бутылку не хуже Людмирского и Суркова вместе взятых.
«А еще говорят, слабый пол», – подумал Сурков, и, к его удивлению, пол наклонился и больно прижал лицо.
«Обиделся», –