Принято считать, что особо много беспокойств и даже недовольств вызывал левый фланг русской позиции. «Слабое место сей позиции, которое находится с левого фланга, постараюсь я исправить искусством» – писал царю Кутузов. Все тот же Клаузевиц, критикуя расположение левого фланга, почти параллельного движению противника и, соответственно, «не перпендикулярного пути отступления», так охарактеризовал инженерное оснащение позиции левого крыла: «ни одно из этих укреплений не могло выдержать серьезного штурма… Все же надо сказать, что укрепления внесли свою долю в сильное и мужественное сопротивление, оказанное русскими».
Будучи человеком крайне осторожным – «лучше быть слишком осторожным, нежели оплошным и обманутым» – и многоопытным, Кутузов явно постарался подстраховаться на все случаи жизни. Несмотря на все возражения Барклая, он очень сильно укрепил свой и без того очень сильный правый фланг. От Бородино до Маслово встали четыре корпуса и казаки Платова, а в самом Маслово еще и выстроены флеши с тяжелой артиллерией и отрядом под началом генерал-майора П. П. Пассека. Масловские флеши с их мощной батареей так и не примут участия в сражении, но их наличие по мнению ряда исследователей (например, Б. В. Юлина) не позволяло неприятелю обойти правый фланг русских и перерезать им отход в случае неудачи на Можайск по Ново-Смоленской дороге.
Это могло бы стать катастрофой для русской армии!
Не следует забывать, что в нескольких километрах севернее Маслово шел Гжатский торговый тракт, который через Марфин брод выходил в… тыл русских войск у Можайска. Наполеон умел мастерски перебрасывать свои войска через водные преграды с заходом в тыл врагу. А ведь такие маневры были известны Кутузову «на собственной шкуре», например, по войне 1805 г., где ему пришлось умелым маневрированием «уносить ноги» вдоль Дуная из-под Вены после капитуляции Макка под Ульмом.
Это сейчас известно, что Бонапарт пошел по двум Смоленским дорогам (Старой и Новой), а в тот момент за ним оставалось право на неожиданный маневр.
Вот исследователи (в частности, Б. В. Юлин) и не исключают, что Кутузов очень опасался, как бы мощный (24-25-тысячный!) корпус Богарнэ не был направлен именно по Гжатскому тракту. Масловские дальнобойные пушки, простреливали этот тракт, причем, речь по предположению Б. В. Юлина идет не об эффективности обстрела по конкретным единичным целям, а о допустимости и актуальности