Я не знаю, как так получилось, что граждане смирились с такой жизнью, которая теперь им не принадлежит. У меня куча мыслей по этому поводу, куча недовольства, но я не могу возразить, ведь тогда я стану бунтарем. Если я не согласен с политикой республики, значит я против нее. Раньше во времена, когда была оппозиция, было намного проще, теперь нет. Существует Центральный Банк Идей (ЦБИ), на электронный адрес которого можно присылать идеи по улучшению или изменению жизни, но есть большая опасность, что твои пожелания могут воспринять как недовольство жизнью, которая организована умнейшими людьми республики, которые только и делают, что заботятся о гражданах. Поэтому этот банк идей пуст. Хочешь жить спокойно – молчи, смирись, умри как личность.
Нас всех клеймили, нас загнали в рамки. Каждый шаг на улице контролируется видеошпионами, через километр стоят полицейские посты. Слова, движения – все под жестким наблюдением.
Почему я раньше так остро не раздражался от всего этого? Мне всегда было не комфортно от жесткого контроля, но теперь я чувствую не только дискомфорт, я чувствую себя пешкой… тупой массой! Короли ведут свою игру, они манипулируют нами обычными людьми, они знают все и скрывают от нас то, что посчитают нужным. Неужели мы не имеем права знать правду?
Через два месяца мне исполнится двадцать два года, значит я стану полноправным. Школа Теории будет позади, зато впереди четыре года практики в Академии. С нетерпением жду отметки в своей биокарте о том, что я полноправный. Ведь с новым статусом я смогу выходить за пределы своего района, я смогу увидеть много нового.
После визита к надсмотрщице меня одолела мания. Мне все время кажется, что все локаторы и видеошпионы направлены на меня. Даже приходя домой, я нервно осматриваю квартиру, не торчит ли где жучок? По функционалу2 вообще перестал разговаривать, потому что я уверен — меня прослушивают. Я не могу понять одного, почему мне запретили говорить о Малинковской? Может, не хотят портить имидж нашей великой Республики, да, скорее всего. У нас же все хорошо, все идеально.
В общем, я запутался. Я смотрю на все другими глазами и чувствую одиночество от того, что не могу поделиться ни с кем своими мыслями, не потому что не с кем, а потому что запрет.
На эту тему разговаривать с кем-то опасно, можно случайно наткнуться на гражданина-фаната, который тут же настучит ку да нужно. Поэтому жаловаться или просто рассуждать о жизни в Республике опасно. Вот мы все и молчим. Но я уверен, что многие, как и я недовольны таким существованием.
Все,